|
Вот же они. Среди нас. Эти милые десяти, двадцати, тридцати, сорока, пятидесяти и дальше-летние девочки, почти не тронутые опытом взросления, отрицающие болезненный жизненный реализм и стойко пребывающие под защитой детских мечтаний о доброте, о счастье, о прекрасном, ну или, хотя бы, о хорошем. Внутри меня тоже есть такая Девочка. Она похожа на таких же маленьких Девочек вокруг. Она их сразу узнает, замечает. В нашем взрослом детском саду мы все друг друга знаем и замечаем, только это не принято показывать.
И называть это взрослым детским садом тоже не принято. Принято - обществом. В этом обществе много-чего принято, и много-чего не принято. Достижения и знания, например, принято показывать, а какашки принято прятать. Но речь не об этом. Про девочек. Вот хотя бы вот эта. Трогательная нежная девочка, улыбчивая. Доверяющая людям и миру. Отзывчивая. Хорошая такая, ждущая девочка. Ждет она. В одиночестве. На лавочке. Тихонечко. Неприметно. Худая, маленькая, в сером тоненьком платьице. А внутри живет своей жизнью большая-большая надежда, что кто-то важный заметит и скажет «Моя хорошая. Люблю тебя». Или вот эта. Живая, яркая. Активная. Первая, лучшая. Мчится по собственной жизни со скоростью света. Жить при этом не успевает. Успевает получать кубки и бросать их под ноги тем, кто, оплакивая собственные провалы, на чужие кубки только раздражается. Большую-большую надежду, что кто-то важный заметит и скажет «Моя хорошая. Я люблю тебя» обучилась не замечать. А вот эта крупная, хорошо сложенная девочка. Каждое утро с авоськой, на рынок, в магазин за продуктами. Борщи, пирожки, много-много заботы тем, кому она часто не особо нужна. Год за годом, без особых изменений. Каждый день ничем не отличается от других таких же дней. За лозунгом «Жизнь для других» спрятана большая-большая надежда на то, что кто-то важный заметит и скажет «Моя хорошая. Люблю тебя» Или вот по-мальчишески угловатая, прямая, немного острая девочка. Эрудитка, хлесткие обороты, блестящее чувство юмора. В компании мальчиков не сразу поймешь ее половую принадлежность. Делает все, что бы не быть девочкой. В этом деле отречения от женской природы может зайти достаточно далеко - например, до бесплодия. Большую-большую надежду, что кто-то важный заметит и скажет «Моя хорошая. Люблю тебя» давным-давно обесценила. Ей конкуренцию может составить только очень юная девочка. Которой еще расти и расти до полового созревания. У этой хорошенькой милашки другая забота. Не допустить взросления. Любое развитие воспринимается как катастрофа. Это связано с тем, что она привыкла к отношению к себе, как к товару. И очень хорошо понимает, что как и любой вчерашний товар, завтра она будет меньше стоить. Вся жизнь посвящается ремонту и украшению себя, негативные чувства подавляются. Депрессии - неизбежны при каждом столкновении с реальностью. Большая-большая надежда, что кто-то важный заметит и скажет просто так, ничего за это не требуя « Моя хорошая. Я люблю тебя» была продана ею за приемлемые деньги при первых подходящих обстоятельствах. А вот эта капризная, неугомонная, плачущая и орущая девочка. Раздраженно-злобная такая. Требующая, протестующая. Бунтарка. Топает ногами и топает. Считает, что большую-большую надежду на то, что кто-то важный заметит и скажет «Моя хорошая. Я люблю тебя» можно реализовать только выбивая эти слова из говорящего. Есть и другие девочки. Их мамы гладят их по головке. Прижимают к себе нежно. Или что-то шепчут на ушко. Одна вон бегала с этой большой мамой по двору за собачкой. И смеялись обе, веселились. Ей многие завидовали, этой девочке. У многих не было такой легкой детской мамы. Ожидание было, а мамы такой не было. И это очень больно от него отказаться, от этого ожидания. Предать его. Позволить своей большой-большой надежде на то, что легкая детская мама скажет тебе «Моя хорошая. Я люблю тебя» разбиться на тысячу досадных осколков от осознавания, что этого никогда не произойдет. |
7
0
1
