Автор: Бескоровайный Александр Анатольевич Все записи психолога (319)
Просмотров
1504
Мы можем обнаружить, в процессе исследования три простейших нравственно-социальных требования, которые были известны уже самым древним, самым примитивным сообществам и которые разделяются всеми без исключения представителями вида Homo sapiens, где бы и в какую бы эпоху эти требования ни обретались. Это, во-первых, абсолютный запрет на кровосмесительство; во-вторых, абсолютный запрет на убийство соплеменника (в дальнейшем - сородича, близкого) и, в-третьих, требование поддержания жизни любого из соплеменников, независимо от его физической приспособленности к жизни.
Но любые попытки вывести смыслы лишь из сферы биологического ошибочны уже потому, что поведение личности определяется социальными, социально-этическими и нравственно-гуманистическими факторами, которые являются его регуляторами. Как говорил Л. Н. Толстой: "Человек может рассматривать себя как животное среди животных, живущих сегодняшним днем, он может рассматривать себя и как члена семьи и как члена общества, народа, живущего веками, может и даже непременно должен (потому что к этому неудержимо влечет его разум) рассматривать себя как часть всего бесконечного мира, живущего бесконечное время. И потому разумный человек должен был сделать и всегда делал по отношению бесконечно малых жизненных явлений, могущих влиять на его поступки, то, что в математике называется интегрированием, т. е. установлять, кроме отношения к ближайшим явлениям жизни, свое отношение ко всему бесконечному по времени и пространству миру, понимая его как одно целое" [Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. М., 1950. Т. 35. С. 161.]. Подчеркивая значение "отношения к целому", Толстой считал, что именно отсюда человек выводит "руководство в своих поступках".
Л. Н. Толстой видел смысл не в том, чтобы жить, зная, "что жизнь есть глупая, сыгранная надо мною шутка, и все-таки жить, умываться, одеваться, обедать, говорить и даже книжки писать. Это было для меня отвратительно..." [Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. М., 1957. Т. 23. С. 29.]. Признать "бессмыслицу жизни" Лев Николаевич Толстой не мог, как не мог видеть ее смысл только в личном благе, когда "живет и действует человек только для того, чтобы благо было ему одному, чтобы все люди и даже все существа жили и действовали только для того, чтобы ему одному было хорошо..." [Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. М., 1936. Т. 26. С. 369.]. Жить так, не заботясь об общем благе, по Толстому, может лишь "животная личность", не подчиняющаяся велению разума. На такую животную жизнь, увы, в течение всей истории человечества было обречено большинство трудящихся. Если присмотреться то и в нашем обществе, если иметь в виду его современное состояние, подобные формы жизни получили широкое распространение.
В мыслях Толстого привлекает высочайшая человечность, то есть органическая соединенность мысли и чувства неповторимой и бесконечной в самой себе личности с другими людьми и человечеством в целом, которая и позволяет осознать, что смысл жизни заключен в самой жизни, в ее вечном движении, в становлении в ней человека.
Мысль о неизбежности биологической смерти человека, проходящая красной нитью через все творчество Л. Н. Толстого, неразрывно связана у него с утверждением нравственного, духовного бессмертия человека. Смерть страшна для тех, кто "не видит, как бессмысленна и погибельна его личная одинокая жизнь, и кто думает, что он не умрет... Я умру так же, как и все... но моя жизнь и смерть будут иметь смысл и для меня и для всех" [Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. Т. 23. С. 402.].
Под статьей ролик, но персонажи и там запутались - не душа бессмертна, а мы... Ведь мы и есть эта душа, а не тело. Т.е. сознание. А это и есть то Я, которое кое-кто называет Богом... Мы призваны свободно выявлять и развивать присущие нам разум и гуманность, однако это будет возможно только в разумном и гуманном обществе, к которому мы медленно, но уверенно движемся!
1
2
