Автор: Антонова Юлия Александровна Все записи психолога (10)
Просмотров
1702
«Если малыша дикаря предоставить самому себе,
в возрасте несмышленыша,
он, сочетая примитивный разум ясельного ребенка
с насилием и напором влечений
тридцатилетнего мужчины,
свернул бы шею своему отцу
и переспал бы со своей матерью».
(Дидро)
Свою работу «Тотем и табу» З. Фройд написал в 1913 году. Она состоит из нескольких эссе. Опираясь на этнографические и антропологические исследования, он устанавливает параллели с некоторыми элементами Эдипова комплекса. Фрейд выявляет соответствия между психологией доисторических народов и психологией невротиков. Я хотела бы остановиться на размышлениях о запрете на инцест.
Фройд пишет, что везде, где чтят тотем существует закон, «…согласно которому члены группы, относящиеся к данному тотему, не должны иметь между собой никаких сексуальных отношений и, следовательно, не должны заключать между собой браки». И если этот закон нарушается, то неминуемо следует суровое наказание: «…в Австралии обычное наказание за половое сношение с лицом из запрещенного клана – смертная казнь. …У племени та-та-ти в Новом Южном Уэльсе в тех редких случаях, о которых известно, был умерщвлен мужчина, а женщину избивали или поражали стрелами, или подвергали ее и тому и другому…».
Интересно отметить, что инцестуозные отношения упоминаются в мифах древних миров. Так Гея богиня земли родилась из Хаоса. В свою очередь Гея порождает Урана, небо. Он расстилался над ней (первая сексуальная связь) и рождал с ней детей, а так как он оставался все время распростертым над Геей, в непрерывном совокуплении, этим детям никак не удавалось выйти из живота матери. Тогда Гея изнутри вооружает одного из своих сыновей, Хроноса, садовым ножом; кастрируя своего отца, он таким образом, позволяет своим сестрам и братьям родиться. Моник Курню-Жанэн отмечает, что «…инцест и кастрация составляют сердцевину мифов, структурируют наше общество и создают сущность нашего бессознательного».
С точки зрения Фройда, связанный с тотемом страх инцеста, обнаруживается и в психической жизни невротиков, у которых представляет инфантильную черту: «…Психоанализ показал нам, что первый объект, на который направлен сексуальный выбор маленького мальчика, имеет инцестуозную природу, подобный выбор осуждают, поскольку объектом является мать или сестра. Психоанализ показывает нам, какой путь проходит мальчик по мере своего взросления, чтобы вырваться из притяжения этого инцестуозного выбора».
Далее Фройд пишет: «…невротик обнаруживает постоянную некоторую долю психического инфантилизма, он или не мог освободиться от детских условий психосексуальности, или он вернулся к ним (задержка в развитии, регрессия). Поэтому в его бессознательной душевной жизни все еще продолжают или снова начинают играть главную роль инцестуозные фиксации либидо. Мы пришли к тому, что объявили основным комплексом невроза отношения к родителям, находящиеся во власти инцестуозных желаний».
Итак, в понимании психоаналитика, инцест представляет собой инцестуозное желание, связанное с инфантильной сексуальностью, с первой любовью, переполненной обладанием, например, образ ребенка, упомянутого Ференци, маленького Арпада, обращающегося к своей соседке так: «…Я женюсь на тебе, на твоей сестре, на трех моих двоюродных сестрах и на кухарке…Нет, на кухарке нет, скорее на маме».
В другой своей работе «Исследования по истерии» Фройд делится воспоминанием о Катарине, ставшей его пациенткой на довольно малый период времени. «Внучка заведующей горной туристической базы исповедуется Фрейду. Узнав, что он врач, она жалуется на удушье, а Фрейд тут же обнаруживает, что речь идет о приступах тревоги. По мере того, как Фрейд спрашивал, а Катарина отвечала, описание ее приступов дополняется деталями: «Я все время представляю себе, что за моей спиной стоит кто-то, и вдруг он хватает меня. Я вижу отвратительное лицо, смотрящее на меня, и оно кажется мне ужасным». Продолжая рассказывать все это Фрейду, Катарина указывает на начало приступов: пять лет назад, когда она жила со своей тетей в другом месте, она «увидела своего дядю С Франциской, своей двоюродной сестрой, лежащим на ней». Она почувствовала, что задыхается, и ей стало очень плохо. Катарина говорит, что в тот момент, она ничего не поняла. «Мне было 16 лет, не знаю, почему мне было так страшно. У меня был такой шок, что я все забыла». Однако, она вспоминает, что болела три дня подряд. Фройд подсказывает ей, что возможно, что-то вызвало у нее отвращение. Катарина вспоминает последствия этой сцены: она рассказала об этом своей тете, потом последовали неприятные сцены между ней и дядей, и тетя уехала с ней туда, где они находятся и сейчас, оставив дядю с Франциской, беременной, на туристической базе, где они отдыхали. Лишь позже Катарина смогла вспомнить и рассказать два других случая, произошедшие за два-три года до травмирующего эпизода: проводя ночь в трактире во время одной экскурсии, она проснулась, «чувствуя тело дяди» в своей кровати. «– Что ты делаешь дядя, почему ты не лежишь в своей кровати? – Да молчи, ты маленькая глупышка, ты не представляешь, как хорошо так. – Мне твое «хорошо» не нравится, и ты не даешь мне спать!» Другой раз ей пришлось защищаться от него, когда он был пьян. Она приводит и другие сцены, происходившие раньше между дядей и Франциской. Фрейд спрашивает ее, подозревала ли она тогда что-нибудь.
«Нет я ничего не подозревала, я только увидела их и ничего больше». Вдруг Катарина почувствовала облегчение: «Ее мучали два вида переживаний, о которых она вспоминает, не понимая их, будучи не в состоянии сделать какой-либо вывод; при виде совокупления пары она моментально связала новое впечатление с теми двумя реминисценциями; она начала понимать и в то же время защищаться от этого понимания. Последовал короткий период проработки, лишь затем появились симптомы конверсии, рвота. Не вид пары вызвал у нее отвращение, а воспоминание, вызванное этой сценой, которое, в конце концов, было воспоминанием о той ночи, когда она оказалась рядом с дядей, «тело, которого она ощутила». «Ужасная голова», видение, которое появлялось во время ее приступов, могло тогда связаться с тем, как выглядело лицо дяди, разгневанного на нее за то, что она все рассказала тете.
В комментарии, написанном Фрейдом в 1924 году, он уточняет, что речь, собственно шла о попытке инцеста отец/дочь: наблюдение касалось отца, а не дяди.
В работе «Тотем и табу» Фройд делает вывод, что тотем и Эдипов комплекс имеют общее происхождение: «…если животное тотем, есть никто иной как отец, мы, на самом деле, получаем следующее: два основных руководящих принципа тотемизма, два предписания табу, которые формируют ядро, признание запрета на убийство отца и запрет на брак с женщиной, принадлежащей к тому же тотему, совпадают по своему предписанию с двумя преступлениями Эдипа, который убил своего отца и женился на своей матери, с двумя примитивными желаниями ребенка – недостаточное вытеснение или возврат которых и формируют ядро любого невроза».
Данная работа Фрейда очень важна, если мы рассматриваем ее с точки зрения различных нарушений сексуальной жизни взрослых, так часто встречающихся в нашей жизни. Интрапсихическая жизнь, через которую происходит передача социальных и религиозных ценностей, является основным фактором в образовании сексуальных нарушений. Опыт раннего детства бессознательно связывается со взрослой сексуальной жизнью, что имеет место как при нормальном функционировании, так и при наличии нарушений в сексуальной сфере.
Список использованной литературы
1. Инцесты / под ред. Ж. Андре. Пер. с фр. – М.: Когито-Центр, 2017. – 158 с.
2. Краткий психоаналитический словарь – справочник / А. Лейбин. – М.: Когито-Центр, 2015. – 192 с.
3. Лекции Института Психологии и Психоанализа на Чистых прудах
4. Сто популярных концептов психоанализа /Жак Андре
5. Тотем и табу / З. Фрейд. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. - 253 с.
6. Уроки психоанализа на Чистых прудах. Сборник статей приглашенных преподавателей. – М.: Издательский Дом «Наука», 2016. – 312 с.
7. Читая Фрейда. Изучение трудов в хронологической перспективе / Жан-Мишель Кинодо – электронное издание
0
1
