Автор: Эльза Раисовна Мифтахутдинова Все записи психолога (54)
Просмотров
1103
Психологи – это люди, которые в силу своей профессии готовы обсуждать сложные, «неприличные» и болезненные вопросы. Но даже некоторым из них (тем, кто не прошел подготовку в практическом вузе или неопытен) далеко не всегда легко дается тема денег – настолько неудобной она ощущается.
Это обусловлено самим отечественным менталитетом: в нашей стране говорить о деньгах в рамках доверительных отношений или обсуждения эмоционально глубоких тем не принято. Существует две крайности восприятия денег в отношениях: отношения либо пытаются свести к деньгам (например, человек «откупается» от детей, супругов, родителей и – что обычно менее заметно – от собственных внутренних потребностей), либо предпочитают делать вид, что денежного вопроса в человеческих взаимоотношениях словно вовсе бы нет («как можно поминать про деньги!»).
Отношение нашего общества к деньгам сочетает в себе с одной стороны сумму российских и постсоветских установок, с другой стороны западные представления, весьма искаженные отечественной действительностью. Борьба этих мировоззрений происходит как в рамках целого общества, так и в головах у отдельных людей.
Еще из дореволюционной традиции мы «знаем», что покупать – прилично, а продавать и, тем более, торговаться нет. Тот, кто торгуется, прикидывает выгоду, подсчитывает – жадный и скаредный, одним словом – неприятный тип. По-настоящему хороший человек должен платить, не считаясь.
Слово «купец» было положительно коннотировано. Тогда как «торговец», «торгаш» и даже «продавец» – низкие слова, с отрицательной коннотацией (не поэтому ли в нашем языке появилось заимствование «сэйлс-менеджер», стыдливо заменяющее «продавца»?).
Еще в дореволюционное время «выделяться» считалось неприличным: это противоречило культурной традиции общака, соборности (вспомним хотя бы, как поровну оплачивался труд артельщиков).
В западной – по крайней мере, протестантской – культуре быть бедным было стыдно, даже грешно – бедняк в прямом смысле считался отвергнутым Богом, не благословленным. «Бедный» значило «ленивый», отсутствие материального и социального успеха ассоциировалась исключительно с отсутствием старательности и сознательным выпадением из социального контекста достойных людей: если ты не преуспел, значит «окружаешь себя худшими» (если кому-то интересно, об этом более подробно можно прочитать в трудах Эриха Фромма).
В нашей культуре было стыдно быть богаче других, выделяться, жить лучше окружающих. Советская традиция усилила эти установки. Едва ли не каждый советский ребенок с раннего детства знал (из мультиков, сказок, фильмов, стихов и душеспасительных школьных бесед), что «бедный» и «хороший» - такие же синонимы как «богатый» и «плохой». Вообще, что быть богатым – стыдно.
Раз богатый, «живет хорошо» значит вор, мошенник и кровопийца. Состоятельный человек заранее обвинялся в нечестности, а зачастую в том, что приобрел богатства за чужой счет – более того, за счет окружающих. А вот обсуждая бедняка, никто не задавался вопросом «не было ли причин для его бедности, за которые отвечает сам человек?», напротив, бедность всегда оправдывалась, считаясь исключительно положительным качеством.
Большинство советских людей на уровне подкорки знало, что хотеть много зарабатывать (это называлось «гнаться за длинным рублём») – плохо, искать, где получше – плохо, знать себе цену – плохо. Способов достойно зарабатывать честным трудом словно бы не существовало (их и на деле было крайне мало, а те, кому удавалось хорошо зарабатывать, нередко были вынуждены скрывать свои доходы). Достойные подражания примеры обсуждения денежных вопросов тоже отсутствовали, как в литературе, так и в кино. В фильмах только несимпатичные герои меркантильно интересовались, «сколько заплатят за работу», симпатичные и положительные были готовы работать за идею. Так последовательно насаждалось убеждение, что и работать, и получать результаты чьего-то труда следует исключительно бесплатно.Неудивительно, что многие люди сегодня чувствуют неловкость, даже стыд, когда вынуждены говорить, какую зарплату за свои услуги они хотели бы получать.
Кроме того, это одна из причин того, почему существует определенная категория потенциальных потребителей, испытывающих негативные чувства к людям, четко определяющим цену своей работы (да и просто знающим ей цену).
Многие злободневные тексты, в которых представители какой-либо профессии отстаивают мысль о том, что их работа заслуживает оплаты, пишется с существенной превентивной агрессией к потребителю услуг.
Отчасти эта агрессия вызвана тем, что в нашей стране в профессиональных отношениях нет клиентоориентированной установки. От другой части, она вызвана именно той неприязнью, которую встречает любой человек, говорящий о том, что его услуги вообще стоят денег (и это зачастую приходится объяснять и чуть ли не доказывать). Такая превентивная агрессия нередко вызывает ответную (следующую) волну неприязни у потенциальных потребителей. С другой стороны, после Перестройки наше общество постепенно изменилось. Начало меняться и психологическое отношение к труду и – в еще большей степени – установки, связанные с профессиональной деятельностью и личным благосостоянием («если ты такой умный, почему ты такой бедный» и т.п.). Внезапно оказалось, что стыдно – это когда ты не можешь прилично зарабатывать (сколько именно входит в понятие «прилично» тоже никто не объясняет), выглядеть «не хуже других» (кого именно?). Или, например, обеспечить хорошую (платную) учебу детям.
Появились и новые синонимы: «быть бедным» нередко означает теперь не «быть хорошим», а «быть неудачником»\«лохом»\ неспособным и импотентным с точки зрения социального успеха и личностного развития.
На самом деле столь желанного критерия или рецепта «для всех» не бывает: есть случаи, когда самый достойный профессионал, самый что ни на есть талантливый или трудолюбивый человек не может пробиться. Не имеет возможности хорошо зарабатывать в силу объективных внешних или крайне важных внутренних причин (например, страх успеха; невроз, связанный с тем, чтобы не стать более успешным, чем были родители; какие-то виды психологических блокировок – нередко непреодолимых самостоятельно).
Есть и случаи, когда за воспетой Р. Бернсом «честной бедностью» стоят привычка жить за чужой счет, потребительское отношение к окружающим, нежелание напрягаться или хотя бы минимально приложить усилия и другие, не вызывающие особого уважения вещи. «Вообще» здесь не существует, и каждый случай стоит рассматривать индивидуально.Помощь за деньги сложно обсуждать еще и потому, что в нашей культуре нет денежной ценности профессионализма – мы живем в стране, где не ценится труд квалифицированных специалистов (по крайней мере, ценность его измеряется не деньгами). Это настолько распространенная точка зрения, что существует даже поговорка «За любимую работу не платят». При этом за рамками остается простая и естественная мысль, что даже самый радостный, самый любимый труд – это труд. И у каждого труда есть две составляющие получаемой оплаты: моральная и материальная. Моральная – это удовольствие от самого процесса работы, его условий и достижений. А материальная – это деньги.
Специалисты по психологии труда много пишут о том, что деньги не заменяют морального удовлетворения. Человеку в норме недостаточно получать зарплату: необходимо так же верить в то, что делаешь, испытывать удовольствие от своей деятельности и осознавать её нужность.
Но мы почему-то нередко забываем обратное: получать только моральное удовлетворение от любимой работы ТОЖЕ недостаточно. Хотя бы потому, что деньги – это зачастую мерило востребованности, нужности и\или оценки качества работы.
[Я оставляю за рамками этого текста бытовую мифологию относительно отдельных групп профессий. Например, «Настоящий Художник (Поэт, Писатель) должен быть бедным и вообще не думать о деньгах, творя искусство ради искусства, иначе это не Художник». Некоторое время назад в одном сообществе для декораторов девушка искала художника, который распишет ей несколько предметов мебели за «создание чудесной творческой атмосферы и чай с печеньем». Убеждение, что художник – это тот, кто работает за пачку печенья, не удается перебить ни опытом классиков (ни Микеланджело, ни Леонардо да Винчи за полкило ирисок заказы не брали), ни здравым смыслом.]
Ситуация дополнительно осложняется, когда речь заходит о помогающих профессиях. «Пользователи» с одной стороны хотят, чтобы представитель помогающей профессии достойным доходом и социальной успешностью доказал свою профессиональную компетентность (а значит, высокую востребованность и оплачиваемость), с другой, чтобы был честным (а значит бедным! непременно бедным!) и всего себя отдавал людям «безвозмездно. То есть, даром». Поэтому неудивительно, что толику презрения зачастую получают и врач из бесплатной поликлиники или больницы («хороших-то специалистов в нормальные места взяли, а за такие деньги только халтурщики или неудачники, никуда не попавшие, работают»), и врач, работающий в платном центре («деньги за лечение брать вообще безнравственно! здоровье – это ведь предмет первой необходимости»). Угодить обеим моделям одновременно – невозможно. Психологи же находятся даже среди представителей помогающих профессий на совершенно особом счету, так как представления об этой профессии в нашем обществе еще не сформировались. Отчасти я уже писала в некоторых предыдущих текстах о завышенных ожиданиях к «Настоящему Психологу», их причинах и реальном положении дел.Профессионал, который понимает, что он дорого стоит, уважающий себя специалист не продает себя, а констатирует стоимость своей работы. Он уверен, что его услуги эксклюзивны и знает себе цену.
1
0
