Город: Москва
Город: Москва
Город: Конаково
Город: Новосибирск
Город: Баку
Существует так много непреодолимых внешних препятствий для нашей полноценной жизни: случай, болезнь, страх, вторжение социальных, политических и экономических сил. Мы все стоим перед лицом этих потерь и боремся с ними, кто как может. Но потери, за которые мы не отвечаем сами, потому что не знаем вовремя, что возможно или чего мы больше всего хотим, - эти потери самые мучительные, о них горьше всего размышлять.
Дж. Бьюдженталь
В нашей культуре от человеческих глаз прячется все, что каким-либо образом связано со смертью. Запрещены похоронные процессии и оркестры, люди избегают говорить друг с другом о смерти, кладбища выносятся за городскую черту. Попытки забыть о смерти оборачиваются все большим страхом перед ней. Однако эта тема постоянно присутствует в человеческой жизни, несмотря на все наши бессознательные попытки от нее «убежать».
Клинический опыт с определенностью подтверждает вездесущность мыслей о смерти. Пациенты приносят огромное количество материала, связанного со смертью. Они рассказывают о смерти родителей или друзей, тревожатся о грядущей старости; выясняется, что смерть часто присутствует в их сновидениях. «…В работе по завершению незавершенных дел, которая происходит в терапии каждого пациента, подводное течение мыслей о смерти непременно выходит на поверхность, если только терапевт готов его заметить. Восприимчивый, глубоко вникающий в проблему пациента терапевт, в своей повседневной работе постоянно встречается со смертью» [4, с. 66-67].
Что побудило меня взяться за написание этой статьи?
Во-первых, на первичном приеме в Центре значительно увеличилось количество непосредственных обращений, связанных с гореванием и потерей (смерть близких, развод и т.п.).
Во-вторых, трагические события сентября 1999 г. года предполагают необходимость оказания целенаправленной профессиональной помощи детям (и не только детям!!!), находившимся на месте трагедии.
В-третьих, эти же события требуют неослабевающего внимания к детям, не принимавшим непосредственного участия в этих событиях. Ибо существует миф: «Дети не понимают, что такое смерть, и поэтому не могут горевать». Дети могут и умеют горевать, хотя часто это проявляется иначе, чем у взрослых. Отмечая у ребенка подобную симптоматику, можно предположить, что дело обстоит именно так.
Достаточно часто во время консультации по поводу поведенческих или школьных проблем выясняется, что появление или обострение нежелательного поведения ребенка связано с той или иной потерей в семье. Об этом свидетельствуют факты семейной истории и генограммы (история рода, зарисованная с помощью определенных символов). И тогда ребенок…
… «расплачивается» за умершего (например, при гибели кого-то из братьев или сестер),
… «уходит вслед» (так же, как бабушка, болеет диабетом и тает на глазах; так же, как и мама, уходит из семьи от отчима или отца – «ведь мама-то ушла» и т.п.),
… плохо учится, его ругают за это, а он «убивает» себя (наказывает), стучась головой о бетонную стенку собственной квартиры/школы или прыгая из окошка вниз…
Нельзя утверждать, что это единственная причина подобного рода затруднений. Однако и мой опыт, и опыт моих коллег – специалистов в области детской психологии и психотерапии подтверждает, что обозначенные выше проблемы связаны крепкими и прочными нитями.
Работа с детским контингентом практически всех типов образовательных учреждений поставила перед психологами образования актуальную и непростую задачу – оказание практической психологической помощи детям, перенесшим ту или иную психическую травму. К травмам такого рода мы относим:
· смерть одного или обоих из родителей (особо остро переживаются внезапная или насильственная смерти, суициды);
· аварии или катастрофы;
· развод;
· утрата отношений (в т.ч. дружеских привязанностей), ссора с близким другом;
· гибель домашнего животного;
· кража;
· измена, предательство;
· утрата невинности (сексуальное насилие, обьюзы);
· события в стране и за рубежом (создают ощущение нестабильности, нарушают состояние базовой безопасности) и т.д.
В таком случае мы говорим о так называемой «работе горя» - о протекании процесса горевания и потери. Основные симптомы, которые мы можем наблюдать в такой ситуации:
1. Симптомы повышенной возбудимости
· трудности засыпания или бессонница;
· внезапная, немотивированная раздражительность, взрывные реакции – вплоть до состояния «головой об стенку»;
· трудности концентрации внимания;
· сверхбдительность;
· физиологические реакции на событие, напоминающее или символизирующее травму (вегетативные, дрожь в теле и т.п.);
2. Симптомы повторного переживания
· навязчивые воспоминания о событии (например, аварии), о погибшем и т.д.;
· зрительные или слуховые иллюзии;
· флеш-беки (внезапные поступки или чувства, как если бы это событие происходило сейчас) и т.д.
3. Симптомы избегания
· снижение интереса к ранее значимой деятельности;
· обеднение чувств – ощущение опустошенности, блеклости мира, его серости;
· избегание мыслей и чувств, связанных с этим, или наоборот, навязчивые рассказы по этому поводу;
· и – самое главное – отсутствие ориентации на будущее…
При определенных условиях ребенок может «застрять» на той или иной стадии процесса горевания и потери. Опасность такого «застревания» становятся ясна и понятна, если обратиться к метафоре. Это как заноза – маленький кусочек деревяшки, который остался внутри. Кожа заросла, внешне все сгладилось, а внутри идет воспалительный процесс. И если его вовремя не остановить, он может распространиться; и следствия этой психологической «занозы» перекинутся на другие сферы человеческого существования.
Знание основных симптомов горевания и особенностей восприятия феномена смерти детьми разного возраста позволяет специалистам вовремя опознать проблемное состояние ребенка и начать коррекционную работу с ним и/или близкими ему людьми.
Для осуществления коррекционного воздействия необходимо иметь представления об этапах или фазах протекания данного процесса, имеющего одинаковый механизм, как у взрослых, так и у детей.
1. Шок и оцепенение.
Продолжительность – от нескольких секунд до нескольких недель. Характеризуется утратой аппетита, мышечной слабостью, малой или полной неподвижностью, амимичностью, явлениями деперсонализации («Этого не может быть!», «Это случилось не со мной!»), ощущением нереальности происходящего.
Характерно, что внешнее спокойствие, невозможность заплакать зачастую расценивается окружающими людьми как эгоизм, и вызывают упреки. Подобные переживания могут внезапно смениться острым реактивным состоянием.
Оказание помощи на этом этапе заключается в молчаливом сопровождении человека, установлении тактильного контакта, помогающего человеку заплакать, – то есть «перейти» на следующий этап проживания процесса горевания и потери, вербализации его внутренних переживаний.
Чем дольше длится этот период, тем тяжелее последствия.
2. Фаза отчаяния (в среднем длится до 40 дней).
Характеризуется состояниями острой тревоги, бессонницей, амнезией, реакциями ухода, оцепенением, соматической симптоматикой.
3. Стадия навязчивости
Характеризуется взрывными реакциями, эмоциональной лабильностью, постоянным возбуждением, нарушениями сна.
4. Стадия прорабатывания проблемы.
«Само по себе осмысление и переоценка своего прошлого недостаточны для освобождения от него. Прошлое надо не только осмыслить, но и оплакать» [2, с. 136]
В этот период происходят самые важные и трудные для человека эмоциональные события: понимание, осознание причин травмы и горя, оплакивание потери. Своеобразный девиз этого этапа – «простить и проститься!!!».
5. Завершение эмоциональной работы горя.
Работа считается подходящей к концу, когда пациент обретает надежду и способность строить планы на будущее.
Цели и задачи процесса оплакивания (так называемые «терапевтические мишени» в работе с человеком, переживающим горе), таковы:
· Понять факт смерти (принять реальность утраты);
· Заново пережить отношения с усопшим;
· Прочувствовать эмоциональную боль (вспомнить/ оживить; пережить и запомнить чувства, связанные с усопшим; реакция на разлуку);
· Эмоционально принять мир без усопшего (найти место усопшего в эмоциях; выявить и оплакать вторичные потери; упорядочить мир, в котором его нет);
· Построить планы на будущее (найти средства и возможности приспособиться к новому миру и жить в нем, не забывая старый мир);
Задача терапевта – помочь пациенту принять жизнь.
Наряду с этим хочется отметить, что работа с процессом горевания и потери может вызывать естественные трудности и дестабилизировать эмоциональное состояние самого специалиста. Поэтому, обращаясь к школьным психологам, хочется сказать, что иногда ситуация требует от специалиста довольно специфических навыков работы с подобными проблемами. Кроме того, принимая решение о начале коррекционной работы с ребенком, следует соотнести степень тяжести данного конкретного случая с собственной эмоциональной готовностью к встрече с такими непростыми переживаниями. Как правило, человек, встречающийся в своей практике с проблемами горевания и потери, нуждается в восстановлении своих ресурсов, а значит, - в профессиональной помощи и поддержке.
В силу этого я вижу необходимость в ознакомлении и/или обучении по данной проблематике специалистов, работающих с детьми непосредственно на местах (педагогов, психологов и социальных работников школ, поликлиник и детских садов). На мой взгляд, это позволит:
· Выявлять, диагностировать и оказывать детям посильную психологическую или педагогическую помощь на местах, передавая трудные случаи в Центр – более опытным в этом деле специалистам.
· Снизить уровень тревоги членов педагогических коллективов, связанной, во-первых, с отсутствием четкой информации о проблеме и возможных путях ее разрешения, а во-вторых, с личными переживаниями;
Подготовить педагогов и психологов к возможным трудностям и чрезвычайным ситуациям.
Литература
1. Бьюдженталь Дж. Наука быть живым. М. 1998.
2. Гаранян Н.Г., Холмогорова А.Б. //МПЖ. 1996. №3. С.112-140.
3. Гнездилов А.В. Психология и психотерапия потерь. С.-П. 2002
4. Козлов В.В. Работа с кризисной личностью. М. 2003.
5. Сатир В. Как строить себя и свою семью. М.1992.
6. Черепанова Е. Психологический стресс. М. 1997.
7. Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. М. 1999.
4
0
0