Анекдот. Умирающий психоаналитик завещает одному сыну дворец, другому – драгоценности, а самому любимому - двух своих клиентов, которые будут «кормить» его всю жизнь.
Этот незатейливый анекдот вскрывает очень непростую проблему совмещения моральных принципов людей, занимающихся помогающими профессиями и нормальным желанием хорошо жить и зарабатывать деньги.
Есть психологи, которые рассматривают своих клиентов лишь как источник дохода, а есть те, которые считают, что психологическая помощь и психотерапия должны быть в обязательном порядке бесплатными, т.к. «помощь» на то и «помощь», что бесплатная.
Истина, вероятно, как всегда лежит где-то посередине.
Мы надеемся с помощью нашего круглого стола обсудить вопрос возможности помогать за деньги; определить рамки, за которые не должен выходить ни один профессионал; понять, из чего складывается стоимость услуг психолога; увидеть психологический смысл платных услуг.
Сегодня в круглом столе принимают участие звезды отечественной психотерапии
Павел Гуревич, Нифонт Долгополов, Леонид Кроль, Галина Леонтьева и Виктор Семенов.Может ли психотерапия быть выгодным бизнесом?Леонтьева Галина Викторовна - начальник отдела психологической помощи "Московская служба психологической помощи населению":
Наверное, можно. Мы даже знаем примеры успешности такого совмещения. Но в большинстве этих случаев речь идет не о психотерапии, а о разработке и продаже тренинговых и обучающих программ, диагностических и методических материалов. В некоторых случаях, таких как, например, клиенты – сплошь богатые люди, или психотерапевт сотрудничает со страховой компанией – можно неплохо заработать собственно психотерапий и консультированием. Но это скорее исключение, чем массовое явление в нашей стране.
Семенов Виктор Владимирович - кандидат психологических наук, автор 76 опубликованных работ, один из ведущих представителей психодраматического подхода в психотерапии, обладатель сертификата психодрамо-терапевта института психодрамы и психотерапии Морено (Оберлинген, Германия), автор и ведущий обучающих программ по психодраме и сказкотерапии:
Психолог – это тоже человек, и он, как и другой человек должен зарабатывать деньги и на что-то жить. Чем лучше он хочет жить, тем больше он должен зарабатывать. И такие возможности у психолога существуют. Достаточно большой доход приносят, например, бизнес-тренинги. Хотя бизнес-тренер и практикующий психолог – это все-таки разные профессии, тем не менее, я знаю замечательных специалистов, которым удается это сочетать. Но при этом надо очень хорошо понимать, что достойно зарабатывать и делать бизнес – это не одно и то же. Гораздо проще, выгоднее и гуманнее будет пойти торговать на рынок, чем из психотерапии делать бизнес.
Конечно, деньги, которые получает психотерапевт за свои услуги – это своеобразная заработная плата. И чем лучше специалист – тем выше будет у него зарплата. Но это не бизнес.
Кроль Леонид Маркович - кандитат медицинских наук, директор Института Групповой и Семейной Психотерапии, президент издательства "КЛАСС", директор и ведущий тренер Центра подготовки персонала "КЛАСС", автор и ведущий эксклюзивных корпоративных тренингов, личный коуч многих политиков и владельцев крупного российского бизнеса:
Я считаю, что помогающая профессия может быть связана с зарабатыванием денег. Если речь идет о хорошем профессионале, который за единицу времени может дать клиенту больше, чем специалист более низкого уровня, то он и должен брать больше.
Поэтому надо ставить не вопрос: «Как мне больше заработать денег?», а вопрос «Как мне быть хорошим профессионалом?». А для того, чтобы быть хорошим профессионалом, надо много учиться, хорошо и честно работать, участвовать в различных мероприятиях и т.д.
Долгополов Нифонт Борисович - директор Московского института гештальта и психодрамы, тренер международного класса (сертификат гештальт-терапевта GATLA). Вице-президент Российской ассоциации психодрамы. Ведущий долгосрочных программ подготовки гештальт-терапевтов и психодраматистов. Участник международных и российских конференций. Разрабатывает специализацию в психотерапии - футуропрактику (работу с будущим):
Профессия, в отличие от «хобби», развлечений, увлечений, досуга, личных отношений, построена на предоставлении профессионалом услуг или товаров в обмен на деньги. Мысль эта банальна и не нуждается в обсуждении. Очевидно, проблема « психотерапия – деньги» в другом.
1.Одним из инструментов психотерапии (подчеркиваю: всего лишь одним!!!) является «человеческий контакт». И поскольку остальные инструменты не видимы непрофессиональному взгляду и, к сожалению, не всегда поясняются самими психотерапевтами, то возникает первое « замешательство», первый « стыдящий вопрос»: «Как же, за «человеческий контакт», за « эмоциональные отношения» можно брать деньги?!» Если усилить «стыжение», то можно укорить помогающего еще и фразой: «Я же Вам душу открываю! А Вы мне …про деньги!.. Эх, вы…»
2.Второй аспект проблемы – психотерапевт сталкивается с « душевным страданием» клиента. В общественном сознании « страдающий» часто обладает более высоким статусом благоприятного отношения к себе, в частности, в плане финансовых скидок. Вплоть до бесплатной помощи. В начале « перестройки» русские психотерапевты на Западе тоже часто пользовались статусом « страдальцев», « бедняг», в связи с чем получали скидки или даже бесплатно участвовали в конференциях и семинарах. « Бедняга» и « бедный»( в денежном плане)- очень похожие слова и при желании « страдающие в психологической сфере» легко могут « давить на жалость», добиваясь дешевизны психологической услуги.
3.И третий аспект, самый главный на наш взгляд. Продажи психологических, психотерапевтических услуг относятся к категории продаж так называемого
«субъективного товара», стоимость которого, строго говоря, регламентирована только соглашением между психотерапевтом и клиентом. Отсюда с необходимостью вытекают сознательные или бессознательные манипуляции клиента, направленные на понижение цены ( в частности, двумя выше описанными способами). Впрочем и психотерапевт( если он заинтересован в своей профессиональной деятельности) нацелен на увеличение стоимости сессий и … подвержен соответствующим бессознательным импульсам.
Поэтому совмещение «помогающей профессии» психотерапевта с зарабатыванием денег на мой взгляд, безусловно необходимо, но с соблюдением ряда условий:
- подтверждением профессиональным сообществом профессионализма психотерапевта ( квалификационные сертификаты ),
- соответствием запрашиваемой терапевтом стоимости сеанса « качеству» работы, стажу и статусу самого психотерапевта и финансовому статусу клиентов, с которыми он (она) работает;
- соблюдением психотерапевтом международного этического профессионального кодекса, описывающего в частности и финансовые отношения.
Гуревич Павел Семенович, доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой «Психология» Московского государственного университета технологий и управления. Директор Института психоанализа и социального управления и «Клиники глубинной психологии». Специалист по клинической психологии, психоанализу, философской антропологии. Практикующий сертифицированный психоаналитик, автор многих книг и учебников:
Я считаю, что «делание денег» несовместимо с целями терапии. Для накопления капитала существуют иные, более надежные пути. Если аналитик думает только о вознаграждении, он теряет квалификацию. Работа психотерапевта интересна прежде всего как разгадка тайн человеческой психики. Мне постоянно приходится отказываться от посетителей, если они платят хорошие деньги, но не готовы к серьезной профессиональной работе. Так что искушение «разбогатеть» на манипулировании пациентом недопустимо и курьезно.
Может ли психологическая помощь быть бесплатной?Галина Леонтьева: Может, но, конечно, не во всех случаях. Есть много людей, которые по тем или иным причинам не могут сами оплачивать психотерапию. Но это не значит, что они в ней нуждаются меньше, чем те, кто может ее оплатить. И уж тем более это не означает, что по причине неплатежеспособности таким людям в помощи будет отказано. В этом случае платит страховая компания или государство.
Виктор Семенов:Это зависит от того, о ком идет речь и о какой помощи идет речь. Например, дети нуждаются в психологической помощи, но платят не они, а их родители. Или часто старики не могут платить сами за себя. Бывают экстремальные ситуации, например, катаклизмы, когда государство организует психологическую помощь и люди сами за себя не платят. Я, например, помню, что когда мы с группой психологов ездили после землетрясения в Армению, то вообще сами оплачивали свой проезд и свое проживание.
Что касается каких-то житейских случаев, то существуют городские психологические службы, где человек, у которого нет денег на частного психолога, может получить психологическую помощь бесплатно.
Другое дело, надо понимать, что деньги – это своеобразное взятие клиентом ответственности за терапевтический процесс и за свои будущие изменения. За процессом оплаты стоит глубокий психологический смысл. Это значит, что и клиент, и психотерапевт ценят то время, которое провели вместе. Эта ценность имеет свое выражение в деньгах. Если человек может заплатить, но не платит, то он может все время обращаться за помощью, но результата большого не будет, так как в глубине души он не относится к процессу терапии серьезно.
Леонид Кроль: Психологическая помощь может быть, безусловно, бесплатной. Как известно, Фрейд одну восьмую своего времени отводил под бесплатные консультации. Я думаю, что каждый уважающий себя профессионал занимается иногда психотерапией бесплатно или за символические деньги. Это вопрос отчасти благотворительности, отчасти внутренней свободы психотерапевта, который принимает это решение, отчасти потому что есть люди, для которых и эта символическая цена является существенной платой. Каждый раз этот вопрос решается отдельно.
Например, если речь идет о симптоматической психотерапии, то есть о снятии симптома, то она может быть недорогой или вообще, как я уже сказал, в ряде случаев бесплатной.
Когда психолог начинающий, то естественно, он может делать больше ошибок, у него еще нет такого обширного опыта, как у состоявшегося профессионала. В таком случае, ему этот опыт надо нарабатывать и он не только может, но и должен брать за свои услуги дешево.
Нифонт Долгополов: Во всех случаях, когда в « психических страданиях» человека, «виновато» государство или какие-то организации, то этически оправдана оплата самим государством или этими организациями психотерапевтической помощи данному человеку. Например, психотерапевтическая помощь родственникам погибших в авиакатастрофах, сгоревших в служебных помещениях; помощь самим пострадавшим при различных авариях, катастрофах, ответственность за которые несут государственные или частные организации.
Кроме того, если государство или организации берут на себя « финансовую заботу» об оплате психотерапии для пострадавших в стихийных бедствиях и катастрофах, для жертв терроризма, насилия или для пострадавших от других событий, НЕ ЗАВИСИМЫХ от воли самих пострадавших, то это полезно и для статуса «хорошего», «заботящегося о своих гражданах» государства или организации, и для самих пострадавших.
Третья «полезная», на мой взгляд, для клиентов не оплачиваемая ими непосредственно терапия – « страховая» и «бонусная» - например, определенное количество психотерапевтических часов может быть оплачено страховой компанией («страховой медициной») или организацией с такого рода « бонусами» для своих сотрудников. Сюда же может относиться психотерапия для «социально незащищенных» слоев населения (безработных, детей, пенсионеров и др.), осуществляемая в специальных центрах.
Понятно, что психиатрическая -психотерапевтическая помощь психически больным должна оказываться и в субсидируемых государством клиниках.
Важно , по–моему мнению, довести до осознавания самих клиентов во всех этих случаях что фактически это НЕ БЕСПЛАТНАЯ психотерапия –поскольку с Фрейдом трудно не согласиться в плане того, что клиент менее заинтересован в каких-либо изменениях и ему труднее брать на себя ответственность и признавать ценность работы при ее бесплатности- а ОПОСРЕДОВАННО оплаченная психотерапия – через налоги, которые платят граждане государству, или через оплату страховки или через «непрямую зарплату» («социальный пакет») в компании.
Во всех случаях, когда «психические страдания» произошли по воле и в связи с действиями ( сознательными или бессознательными) самих дееспособных «пострадавших» крайне полезна непосредственная оплата ими своей психотерапии.
Павел Гуревич: Желание помочь страдающему человеку – благородное побуждение терапевта, врача. Один из моих знакомых, хирург погиб на фронте. Он только что сделал сложную операцию, но тут начали бомбить. Врач прикрыл больного своим телом. Этот поступок был естественным продолжением его профессии – оказывать помощь, спасать, проявлять самоотверженность. Однако психотерапия – трудное поприще. Однажды в аудитории мне задали вопрос: «Павел Семенович, говорят, вы издали новую книгу. Когда вы будете ее раздавать?» Книга действительно вышла, но почему я должен ее отдать даром?. Ведь мне-то она далась с трудом. Конечно, в нашей работе не все оплачивается. Бывают разные ситуации. Допустим, пациент запил, его прогнали с работы. Денег у него нет. Но я могу приложить необходимые усилия. Не все же измеряется деньгами. Фрейд много внимания уделил этой проблеме. По разному поводу, иногда даже без видимого повода, он обсуждал правомерность и размеры гонорара, который следует брать с пациентов. Разумеется, у каждого специалиста появляется душевный дискомфорт, если он взял деньги, а не сумел помощь пациенту. Кто же устанавливает размеры вознаграждения? Специалисты стараются согласовать свои расценки. В нашей стране немало людей нуждаются в психоаналитической помощи, но не в состоянии ее оплатить. Аналитик сам принимает решение, интересно ли ему работать с человеком без вознаграждения. Он может проявить милосердие или увлеченность необычной клинической историей. Однажды, когда мой пациент узнал, сколько стоит сеанс психоаналитика, неожиданно засмеялся. «Что вас развеселило?» - спросил я. «Да я на наркотики трачу несравнимо больше»
Может ли психологическая помощь быть очень дорогой? Виктор Семенов: Может, конечно. Ведь чем выше квалификация специалиста, тем дороже должен стоить психолог. Конечно, и плохой специалист может назначить очень высокую цену, но вряд ли он сможет долго так протянуть. Клиенты будут уходить, не видя никакого результата. Поэтому если терапевт будет брать больше, чем он стоит, он потеряет клиента. Если меньше – это будет означать, что он – неквалифицированный специалист.
Леонид Кроль: Если речь идет об успешной и глубокой работе, то она может быть очень дорогой.
Вообще, стоимость консультации берется из сочетания стоимости рынка, компетенции терапевта, раскрученности услуги и длительности и частоты консультаций. Человек никогда не сможет заплатить больше, чем он может и считает нужным. Можно остаться при своих фантазиях и купаться в них с утра до вечера. Люди всегда ориентируются на некую цену.
Клиенту лучше избегать как сильно дешевых, так и сильно дорогих профессионалов. Клиенту нужно понимать, за что он платит деньги. Люди платят деньги за имя, за лицензии, за некие гарантии профессиональной работы, которые дает компетенция данного специалиста.
Нифонт Долгополов:В «хорошем» государстве, на мой взгляд, важно поддерживать не тот или иной приемлемый для «среднего гражданина» уровень цен на психотерапию, а иметь максимальный разброс цен.
Для тех, кому в данный момент жизни доступно платить только очень небольшие деньги или вообще невозможно платить должны быть бесплатные /с малой оплатой психологические центры, в основном поддерживаемы государством. Не очень верю в возможность появления в массовом масштабе частных центров или частных ПРОФЕССИОНАЛЬНО КАЧЕСТВЕННЫХ психотерапевтов, работающих только за небольшие деньги ( «закон сохранения»- универсален в природе: если уровень затрат психотерапевта на обеспечение собственной жизни и своей семьи, уровень накладных расходов – в частности на аренду рабочего помещения, по крайней мере, в Москве достаточно высок, то откуда-то эти деньги должны взяться…)
Галина Леонтьева: Конечно, может. Просто психотерапия должна быть дорогой, недорогой и бесплатной, и не надо противопоставлять их друг другу – «или –или». Тогда в психотерапии будет место тому, чем она является – помогающей профессией, или тем, чем не является – выгодным бизнесом. И каждый выберет себе то, что ему больше подходит. В этом случае психотерапия не будет только «развлечением» для богатых.
Не может ли дороговизна психологической помощи привести к тому, что эта помощь будет оказываться только «избранным»? Леонид Кроль: Может ли стать услугой для богатых? Почему бы и нет? Не могут же все есть колбасу одного и того же сорта! Должна быть естественная конкуренция. Психотерапия, как и коучинг, которым я занимаюсь в настоящее время – это удобство, это более высокий уровень жизни, но без этого можно жить.
Нифонт Долгополов: Я считаю хорошим фактом и наличие «дорогих» или даже « очень дорогих» центров и психотерапевтов – если эти организации поддерживают высокий уровень качества специалистов, то « богатым» клиентам явно комфортнее будет себя чувствовать в такого рода психотерапевтических кабинетах. А уже обсуждаемая ранее зависимость между суммой проплаченных денег и ответственностью за решение собственных психологических проблем с очевидностью предполагает полезность « очень дорогой» психотерапии для « очень богатых» клиентов.
Виктор Семенов: Наверное. Но нужно понимать, что равенства не может быть. Кто-то может позволить себе дорогого специалиста, кто-то нет. Опять же, для мало имущих существуют бесплатные психологические службы. Есть и другая сторона вопроса. Иногда клиенты, богатые клиенты считают для себя несерьезным пойти к дешевому специалисту. Так же как они выбирают для себя самые дорогие костюмы, они могут выбирать самых дорогих специалистов. Почему бы и нет?
Есть мнение, что психотерапия должна быть бесплатной. Думаю, что это отголоски советских времен, это своего рода мифология о том, каким должен быть «настоящий» человек. И я думаю, что довольно опасное мнение, т.к. дает проявиться в терапевте так называемому мессианскому комплексу. Человек начинает чувствовать себя очень важным спасителем, а это никак не идет на пользу клиенту. Такой психолог должен сам пройти психотерапию, чтобы понять, что движет им, когда он не берет денег за свою работу.
Павел Гуревич: Обладатели больших денег в нашей стране еще не обрели желания заниматься своим здоровьем, своей душой. Но многим посещение аналитика просто не по карману. Некоторые пациенты не готовы расставаться со своими неврозами, болезнями. Им «дешевле» отказаться от аналитика. Вряд ли есть такие признаки, по которым можно легко определить, насколько аналитик заинтересован в вашей истории или выступает скорее в роли вымогателя. Хотя, впрочем, если встречи в основном сводятся к обоснованию расчетов, лучше прекратить терапию. Не думаю, что психоанализ в нашей стране станет развлечением для богатых. Психоанализ в нашей стране был репрессирован. За это мы расплачиваемся национальным здоровьем.
Как избежать терапевту искушения рассматривать своих клиентов как источник дохода? Нифонт Долгополов: Я говорил уже о минусах для клиента (и разумеется для терапевта), если терапевт занижает стоимость своих услуг. Если профессиональный психотерапевт завышает стоимость своей работы, то это также сказывается отрицательно для обеих сторон. Дело в том, в процессе обучения по международным стандартам психотерапевт проходит и этическую подготовку: в частности, у него развивается способность к « бессознательной честности». Проявления этого качества при завышении стоимости работы просты и доступны сознанию самого психотерапевта: он замечает, что с « завышенными» клиентами он удлиняет время сессии, или идет на поводу у клиента, ему становится труднее противостоять мнению клиенту, то есть фактически ему становится неприятнее и труднее работать – поэтому терапевту для сохранения удовлетворенности своей работой «невыгодно» завышать цену, и в случаях денежных соблазнов, восстанавливать « денежную справедливость»…
Про непрофессионалов-психотерапевтов, жаждущих наживы, думаю, не стоит сильно «париться»- клиенты рано или поздно сами распознают такого рода «специалистов» и просто « голосованием ногами» не выбирают их для роли помощников. Задачей профессионального сообщества является своевременное информирование населения о том, как определить « профессионала», а не осуществлять «крестовый поход» против « неспециалистов».
Виктор Семенов: Для этого нужна супервизия. Эти вопросы обязательно прорабатываются с супервизором. Вообще, каждому практикующему психологу желательно принадлежать к какому-то профессиональному сообществу, не быть в безвоздушном пространстве. Регулярное общение с коллегами и регулярная супервизия поможет избежать очень многих проблем.
Есть еще одна сторона вопроса. Существует такая вещь, как психологическая усталость. Хороший профессионал, ответственный человек никогда не возьмет на себя больше клиентов, чем он может выдержать на данный момент. Иначе может произойти профессиональное выгорание. Время ведь не резиновое: либо ты «сгораешь» как терапевт, либо ты ограничиваешь себя в заработке. Это еще раз доказывает, что психотерапию трудно сделать выгодным бизнесом. Твои физические и психологические возможности всегда будут тебя ограничивать.
Леонид Кроль: Я думаю, что если психолог хочет зарабатывать своей профессией, то это совсем неплохо для клиента, так как в этом случае психолог будет стараться работать хорошо, чтобы клиент остался доволен и потом бы привел еще клиентов. Опасения в этом смысле вызывает, скорее, специалист, который заработать не хочет.
Галина Леонтьева: Я думаю, что у настоящих профессионалов такого искушения не возникает. Во всяком случае, он умеет с ним справляться.
По каким признакам клиент может понять, что специалист не хочет (или хочет) на нем заработать ?
Галина Леонтьева: Сложный вопрос. Но наверное, по тем же самым признакам, по каким мы определяем, что врач любой другой специальности хочет не столько нас вылечить, сколько улучшить за наш счет свое материальное положение.
Нифонт Долгополов: Для меня двумя главными признаками высоко-профессионального психотерапевта, честного в отношении денег, являются следующие:
1. Терапевт до обсуждения цены за работу сначала ясно описывает клиенту « продаваемый продукт» - как протекает психотерапевтический процесс и выглядят текущие и окончательные результаты психотерапии; при этом может четко описать «зону неопределенности» - за что данный психотерапевт не может нести ответственности и почему, и какие результаты не может гарантировать, и также « зону определенности»: что точно может получить клиент в ходе психотерапии .
2.Психотерапевт может ясно описать основания, на которые он опирается при объявлении той или иной стоимости психотерапевтической работы, выясняет и «слышит» основания клиента для ценовых ожиданий и готов, сохраняя доброжелательность, договариваться внутри своего « ценового диапазона».
9
0
