Город: Москва
Город: Конаково
Город: Москва
Город: Баку
Город: Новосибирск
Личность логотерапевта и установление доверительных отношений с клиентом (вербальный и невербальный аспекты)
В статье рассматривается личность логотерапевта как значимый фактор эффективной психотерапии. На основе экспертного опроса выделяются его специфические личностные качества, которые делают его своего рода моделью для клиента. Одним из ценнейших качеств логотерапевта является его способность устанавливать психологический контакт, когда между терапевтом и клиентом выстраиваются доверительные отношения, выступающие важнейшим предиктором результативности лечения. Несмотря на многосложность и недостаточную изученность этого феномена, автором предпринимается попытка выделить некоторые вербальные и невербальные средства контакта, помогающие терапевту завоевать доверие клиента.
Ключевые слова: логотерапевт, личностные качества логотерапевта, психологический контакт, доверительные отношения, вербальные и невербальные средства коммуникации.
Психотерапия как практика внутренних изменений (Бадхен, 2014, с 7) неразрывно связана с личностью клиента, личностью терапевта и особым образом организованными отношениями между ними. С точки зрения фактических данных, двумя лучшими предикторами результата терапевтического лечения являются: переменные характеристики пациента и качество рабочего (консультативного, терапевтического) альянса (Бек, 2018, с. 36). Вместе с тем, качество альянса в огромной степени зависит от личности специалиста, от его способности устанавливать и поддерживать психологический контакт.
О личности терапевта и его вкладе в эффективность психотерапии говорится давно, со времени З.Фрейда. Сегодня стало уже аксиомой утверждение, что терапевт работает собой и собственной личностью. В частности, В.Каган достаточно определенно выражает позицию, на наш взгляд, большинства специалистов, говоря о том, что психотерапевт работает не приемами, методиками, техниками, а собой. Он – мастер, инструмент и материал одновременно (Каган, 2018, с.33-34).
Однако заметим, что к этому общему утверждению добавляется некоторая специфика, связанная с направлением/модальностью, в которой работает терапевт (Карвасарский, 2012; Костригин, 2012). В частности, проведенный нами экспертный опрос ведущих экзистенциальных терапевтов показал, что у них есть особые личностные качества, которые отличают их от терапевтов других направлений (Аверьянов, 2018).
Рассмотрим более подробно эту специфику на примере логотерапевтов, которые представляют одно из ведущих направлений современной экзистенциальной психотерапии – логотерапияю и экзистенциальный анализ, основателем которого является известный австрийский врач, невролог и психиатр Виктор Франкл.
Франкл не рассматривал специально вопрос личностных качеств логотерапевта, но в его многочисленных книгах мы находим следующие характеристики: вера в безусловный смысл человеческой жизни при любых обстоятельствах, позитивное мировоззрение, мужество смирения с собственной ограниченностью, сознательность и ответственность, совестливость, человечность, развитое воображение, способность видеть потенциальную ценность каждой человеческой жизни, юмор, благодарность, способность к душецелительству, умение выстроить разговор с больным, умение задавать вопрос и выслушивать ответ, умение вступить в дискуссию и вести борьбу духовным оружием, способность к самодистанцированию и самотрансценденции, интеллектуальная честность, доброжелательность и др.
Развивая рассуждения Франкла, один из пионеров и выдающийся практик логотерапии Элизабет Лукас говорит о «проживаемой логотерапии», которая венчает теоретическую и прикладную логотерапию. Чтобы действительно проживать логотерапию, терапевту нужны три вещи: сильная убежденность в существовании смысла жизни, достаточно развитые способности страдать и любить. При этом успешность терапии зависит в первую очередь от клиента, и лишь во вторую – от терапевта (Lukas, 2004).
Выступая на III Международном конгрессе «Логотерапия и будущее» в Вене в 2016 году, Э.Лукас очень четко еще раз артикулировала, что успех терапии, прежде всего, зависит от клиента, от его готовности работать и мужества меняться. Если клиент не хочет выздороветь, даже самая лучшая терапия ему не поможет. На второе место она поставила личность психотерапевта, его энергетику, способность доносить свои знания до клиента, подчеркнув при этом, что терапевт больше всего воздействует на клиента тем, кем он является. Логотерапевт должен быть аутентичным, спокойным, мудрым, убежденным, способным к сильной концентрации, любящим и человечным. Он должен очень серьезно относиться к клиенту, помня при этом, что перед ним не только страдающий человек, но и личность. По сути, логотерапевт должен олицетворять собою логотерапию.
Терапевт открывает мир для клиента и призывает его быть ответственным. Он никогда не говорит с клиентом лишь о нем, он говорит с ним о мире и о том, чем он может быть полезен миру (трансценденция). Терапевт фокусирует свое внимание и внимание клиента не на причинах проблем, а на ценностях. Целью логотерапевтической интервенции является не благо клиента, а его смыслонаполненная жизнь, которая и приведет его к благу (Лукас, 2016).
В своей статье, написанной более 40 лет назад, Э.Лукас представила портрет «идеального» логотерапевта, В частности, на выделила следующие качества. 1. Логотерапевт должен быть одновременно и оптимистом, и пессимистом. Оптимизм заключается в том, что ему нужно принимать людей такими, какие они есть, и помочь стать такими, какими они могут стать. В то же время надо реалистично относиться к их возможностям. 2. В ряде случаев логотерапевт должен уметь искать и находить причины возникших у клиента проблем, но иногда ему нужно закрывать глаза на истоки психологической проблемы клиента, практически игнорировать их, чтобы двигаться дальше, к выздоровлению. 3. Наличие и сохранение собственной системы ценностей при одновременном принятии и уважении ценностей клиента. 4. Искренность логотерапевта в том смысле, что он сам в аналогичной ситуации готов следовать советам, данным своим клиентам.
Главное, по мнению Э.Лукас, чем должен руководствоваться логотерапевт, – благополучие своих клиентов. Нужно стараться помочь, но при этом признавать право клиента на отказ от такой помощи. В конечном итоге финальное слово все-таки за клиентом (Lukas, 1995).
В 2018-2019 гг. мы обратились к ряду крупнейших зарубежных и российских экспертов в области логотерапии с предложением ответить на следующий вопрос: «Какие личностные качества, на Ваш взгляд, отличают логотерапевта от терапевта других направлений/модальностей?». Приведем частично ответы некоторых из них.
Э.Лукас (Австрия) считает, что существуют такие характерные для психотерапевта навыки и профессиональные качества, которые должны изначально «дремать в сердце» студентов – будущих логотерапевтов и которым нельзя научиться. К ним она отнесла: сильная любовь к людям (и вера в их духовный потенциал), высокоморальные ценности, способность к самотрансценденции и уверенность, что жизнь наполнена безусловным смыслом (который не может быть утрачен). «Интуиция, мудрость, милосердие, сочувствие и способность находить нужные слова в нужное время – вот его инструменты. И он никогда не должен терять тот «трагический оптимизм», о котором говорил Франкл» (Интервью с Элизабет Лукас, 2019). Общим для всех психотерапевтов является их собственная психологическая стабильность в случае серьезных личных проблем и страданий.
Конечно, для психотерапевта очень важно точное знание методов работы, но это знание носит, по мнению Лукас, второстепенный характер. Первостепенное значение имеет согласованность между словами и поступками психотерапевта, поскольку он, независимо от его желания, в той или иной степени становится моделью, на которую ориентируется человек, ищущий помощи.
Александр Баттиани (Австрия) к специфическим личным качествам логотерапевта отнес следующие: логотерапевт верит в смысл при любых обстоятельствах; принимает страдание как часть нормальной жизни, а не как что-то обязательно «плохое», то есть, является реалистом; не верит, что он или она знает больше, чем пациент, то есть отношения строятся на основе равенства, а не с позиции превосходства; готов сделать все что угодно (выделено А.Б.), чтобы помочь пациенту, даже если это будет идти вразрез с его методикой; признает право пациента на любые особенности личности. В идеале, ничего не должно «удивлять» логотерапевта; он должен безоговорочно принимать пациента таким, какой он есть. Без сомнения, главным отличительным качеством личности логотерапевта является его вера в смысл и цель независимо от обстоятельств.
Мария Маршалл (Канада) выделяет такие типичные черты логотерапевтов, как: направленность в будущее, надежда, оптимизм, открытость и способность к принятию другого, аутентичность (терапевт применяет к себе те же походы, что и при работе с клиентами), внимательность и восприимчивость к смыслам, настойчивость и упорство, уважение и почтение к своим «старейшинам», учителям и наставникам. При этом ученики воспринимаются как равные учителю не только с человеческой точки зрения, но и как профессионалы, способные помочь другим найти смысл. Логотерапевты следят за научным прогрессом и стремятся к самообразованию в области последних достижений в их профессиональной сфере. Они применяют результаты исследований в своей работе, интерпретируя их в контексте комплексного подхода к личности, с точки зрения практической значимости и сохранения достоинства человека.
Хайди Шёнфельд (Австрия) полагает, что для того, чтобы стать хорошим логотерапевтом, важны три основные качества. Первое и самое важное – логотерапевт должен испытывать сильнейшую любовь к своим пациентам. Вторым качеством она назвала воображение. Воображение терапевта помогает избавиться клиенту от ограниченности, в которой он пребывает в момент обращения за помощью, а также стимулирует его собсвтенное воображение. И третье качество касается способности логотерапевта найти уникальный подход к каждому пациенту. Помогает в этом, по мнению Х.Шёнфельд, профессиональный опыт – как личный, включая супервизии, так и заимствованный у коллег.
Дэвид Гуттманн (Израиль), коллега и близкий друг В.Франкла, считает, что логотерапевты вряд ли отличаются от других психотерапевтов. Всякий хороший терапевт должен обладать определенными чертами и квалификацией, надлежащими личностными качествами, а также теоретической и практической подготовкой, необходимыми для выполнения своих профессиональных задач. Логотерапевт должен выступать в качестве ролевой модели и живого примера для своих клиентов. Гуттманн выделил главные составляющие, которые делают логотерапевта хорошим: любовь к логотерапии как к делу своей жизни, энтузиазм и готовность посвятить себя выполнению полезной работы; скромность как умение жить в соответствии с принципами и ценностями, о которых терапевт говорит и которым учит; способность быть собой, быть настоящим. Он также называет ряд главных и ряд вспомогательных личностных качеств. К главным Гуттманн относит доверие в системе отношений «терапевт-клиент», когда каждый берет на себя собственную долю ответственности за терапевтическую работу, а также высокие моральные качества и порядочность. К вспомогательным – гуманизм, уважение клиента, выраженное чувство юмора, интуицию, здоровый вкус к жизни, желание служить людям, способность видеть добро и осознание важности благодарности.
Териа Шанталл (Израиль) утверждает, что от логотерапевта требуется больше, чем от психотерапевта любой другой школы. Рассматривая свою жизнь как миссию, логотерапевт являет собой человека, который прежде всего проживает осмысленно собственную жизнь, обладает обостренным чувством ответственности и сильным чувством целостности личности. Для него важна уверенность и сильное ощущение самости, способность и смелость быть собой, а также способность к глубокому состраданию. Он живет в соответствии с ценностями и принципами, в которые верит. Это тот, кто свободен от предубеждений, никогда не осуждает и не придерживается фанатично какой-либо точки зрения. У логотерапевта особым образом выстраиваются отношения с клиентом.
Джей И. Левинсон (США) утверждает, что помимо общеизвестного набора качеств, обеспечивающих эффективность работы всех хороших психотерапевтов (эмпатия, человечность, сочувствие, теоретические знания, хорошие коммуникационные навыки, широкие взгляды, целостность, желание помогать другим людям, смирение и др.) логотерапевту не нужны какие-то дополнительные качества. Более того, все необходимые качества можно в себе развить. Уникальную возможность для этого предоставляет неизбежное страдание, когда можно развить такие качества, как психологическая устойчивость, способность сформировать необходимую для преодоления жизненных трудностей установку, эмпатия, сочувствие, понимание культурного контекста и доступных в трудных ситуациях смыслов, отзывчивость, способность к трансценденции, смирение и т.п. Эти личностные качества не являются в обязательном порядке врожденными. Пожалуй, только одно особое качество, с его точки зрения, можно выделить у тех, кто собрался заниматься логотерапией, – это способность принять вызов научиться логотерапии.
В конечном итоге, как считает Д.Левинсон, чтобы быть хорошим логотерапевтом, не нужны какие-то особые личностные качества. Логотерапевт должен развиваться так же, как мы побуждаем развиваться наших пациентов, так, как будет развиваться любой хороший психотерапевт, то есть использовать личные трудности и опыт для поиска смысла, который повысит психологическую устойчивость в мире, становящимся с каждым днем все сложнее и ставящим перед нами все новые задачи.
Карл Бекер (Япония) уверенно заявляет, что логотерапевтам не нужны какие-то особые личностные качества, а нужны качества, которые одинаково необходимы для любого профессионального психотерапевта. Более того, придавать слишком большое значение качествам личности или личному опыту консультанта-психолога может быть опасно. Значительно большее значение, с его точки зрения, имеют профессиональные способности – умение слушать и навыки психологического консультирования, а также моральные принципы терапевта.
Гаральд Мори (Австрия) отмечает, что сама деятельность в качестве логотерапевта является вызовом для человека. Для логотерапевта важно получить хорошее образование в области гуманитарных наук, знать основные труды В.Франкла, быть открытым новым идеям в области современных подходов в психотерапии. Он должен иметь хорошо развитую способность глубокого восприятия смысла в жизни, быть ответственным, соблюдать этические нормы, иметь правильный подход к пониманию свободы, а также некий опыт, связанный с трагической триадой. Ему должен быть свойственен интерес к человеческим существам, к красоте жизни и к способности человека преодолевать кризис, отношение к каждому пациенту как к уникальной личности, самотрансценденция, постоянная работа над собой, над развитием своей индивидуальности. Он должен быть примером осмысленного проживания жизни.
Светлана Штукарева (Россия), размышляя о личности логотерапевта, полагает, что ключевым в профессии и в самой жизни является единство способа бытия логотерапевта и его убеждений. Среди личностных особенностей она выделяет следующие: благоговение и восторг перед жизнью, харизматичность, вера в безусловный смысл, в лучшее в человеке, ответственность, сострадание. Логотерапевт безоценочен, но не комформен, он – борец за достоинство и честь личности, совестлив и деятелен. Ему нравится быть «для кого-то» или «для чего-то». При этом он скромен и щедр, обладает отличным чувством юмора и смирением (Аверьянов, 2020).
Таким образом, опросив более двадцати известных логотерапевтов из десяти стран мира, мы видим, что среди них нет однозначного единства в вопросе об особых личностных качествах. И, тем не менее, большая их часть полагает, что такие качества имеются.
Не ранжируя личностные качества по важности и значимости, назовем по максимуму все, что были перечислены экспертами: сильная убежденность в безусловном смысле человеческой жизни, который не может быть утрачен ни при каких обстоятельствах; внимательность и восприимчивость к смыслам; сильная любовь к людям и вера в их духовный потенциал; сохранение достоинства личности клиента; направленность в будущее; наличие собственной системы ценностей и уважение ценностей клиента; способность к самотрансценденции; способность к самодистанцированию; высокоморальные ценности, совестливость и порядочность; разумный баланс оптимизма и пессимизма; осмысленное проживание собственной жизни; любовь к логотерапии как к делу своей жизни (миссии, призванию); исключительная направленность на благополучие клиента; развитые способности любить и страдать; единство способа бытия терапевта с его убеждениями; способность быть собой, целостным и настоящим; признание права клиента на любые личностные особенности; трагический оптимизм; упрямство духа и опыт, связанный с трагической триадой; внутренняя свобода; жизнелюбие и благоговение перед жизнью; ответственность; психологическая стабильность в случае серьезных личных проблем и страданий; развитое воображение; позиция не-экспертности; позитивное мировоззрение; смирение; скромность; юмор; мудрость; способность к состраданию и милосердию; осознание важности благодарности; реализм в понимании своих возможностей и возможностей клиента; принятие страдания как части нормальной человеческой жизни; свобода от предубеждений, открытость; способность найти уникальный подход к каждому клиенту; хорошее гуманитарное образование; саморазвитие и самообразование, осведомленность в области последних достижений в профессиональной сфере.
Важно подчеркнуть, что в логотерапии не противопоставляются личностные и профессиональные качества и способности. Знание методов и техник обязательно и необходимо. Вместе с тем, как считал Франкл, «в действительности все зависит не от техники, а именно от духа, в котором она применима» (Лукас, 2017, c. 84). Э.Лукас в одной из своих книг замечательно поясняет это на примере известной терапевтической техники, сравнивая между собой, в частности, подход в НЛП и логотерапии. Речь идет о т.н. технике подстройки и ведения.
Это очень рекомендуемая тактика на психотерапевтических сеансах, техническая деталь в репертуаре методов специалиста, которая себя хорошо зарекомендовала. Франкловская антропология может добавить к этому объяснение, почему эта деталь работает. Она работает, потому что она искусственно настраивает то, на что автоматически и непосредственно влияет хорошо развитая способность терапевта любить! Потому что, если терапевт подходит к своему пациенту с нежной любовью в смысле той самой любви к ближнему, тогда при первой встрече для него важно видение того, каким собеседник является, при этом терапевт пациента понимает, погружается в него, осознает фактическое, что имеется на данный момент; и этот вид духовного сближения автоматически отражается на положении тела. Кому рассказывают печальное, у того лицо тоже становится печальным... Но на дальнейших встречах терапевт начинает видеть своего собеседника в совсем другом образе, в его целостной человечности, дополнительных возможностях, в его ресурсах, которые еще могут проглядывать, но, как только их узрели, их нужно разбудить каталитически, чтобы привести к изменениям и обновлениям. Как только этот процесс запущен и терапевт в своем любящем отношении увидел все многообещающие и радостные возможности того, что должно и может быть с пациентом, он также автоматически выпрямляет положение тела и будет выражать с помощью языка тела всякое воодушевление, которое его охватывало во время его духовных прозрений.
Мы видим, что техническая деталь, которая выкристаллизовалась в качестве результата долгих исследований, может быть причислена к методическому репертуару психотерапевта, но в этом случае она остается стерильной, она остается умелой ролевой игрой, приспособленной под суггестивный подход; или в качестве побочного эффекта она может ухватить то сущностное, что более не является ролевой игрой, а является настоящим, заложенным в личности терапевта и особенно в его способности любить (Lukas, 2004).
В экзистенциальной терапии нет большого разнообразия техник и методов, как, например, в когнитивно-поведенческом подходе. Принято считать, что главным методом все же остается феноменологический, хотя, конечно, он и не единственный. Касаемо логотерапии, важно особо отметить, что в ее основе лежит некая концептуальная рамка – совершенно оригинальная антропология, сформулированная первоначально Франклом в его 10 тезисах о личности (Франкл, 2017), а сегодня развиваемая его блестящими соратниками и учениками. Если следовать франкловской антропологии с ее верой в человека и лучшее в нем, в его свободу и его потенциал, с ее уважением к личностному достоинству, то, кажется, что терапевтический эффект возникнет сам собой, не может не возникнуть. Но, как мы отметили ранее, ссылаясь на Э.Лукас, многое в руках самого клиента – если он не хочет выздороветь, даже самая лучшая терапия ему не поможет.
Осмысленное желание выздороветь, направленность на результат, мотивация клиента что-то изменить в своей жизни к лучшему определяются многими факторами, в том числе и не зависящими от терапевта. Вместе с тем, на наш взгляд, терапевт может и должен попытаться актуализировать это намерение клиента через выстраивание с ним психологического контакта и, прежде всего, доверительных взаимоотношений, результатом которых выступает доверие. И хотя проблема эта недостаточно исследована в психотерапии, есть общее понимание, что доверительные отношения являются важным условием установления психологического контакта и вместе с тем его результатом (Миронова, Дмитриева, 2020). Без доверия клиента к терапевту никакая терапия не может начаться, длиться и быть в результате успешной. С психологической точки зрения, доверие включает в себя «интерес и уважение к объекту или партнеру; представление о потребностях, которые могут быть удовлетворены в результате взаимодействия с ним; эмоции от предвкушения их удовлетворения и позитивные эмоциональные оценки партнера; расслабленность и безусловную готовность проявлять по отношению к нему добрую волю, а также совершать определенные действия, способствующие успешному взаимодействию» (Купрейченко, 2008, с.56-57). Соответственно, терапевту, на наш взгляд, нужно не просто владеть необходимыми профессиональными знаниями, умениями и навыками, но и иметь определенные личностные характеристики, быть интересным клиенту. Справедливости ради отметим, что формирование доверительных отношений – прерогатива не только терапевта, но и забота клиента как субъекта терапевтического взаимодействия. Однако в данной статье мы все же будем говорить в большей степени о терапевте и его способности к установлению психологического контакта.
На наш взгляд, для зарождения доверия, клиент должен увидеть специалиста, для которого его благо является главной целью, который бережно, внимательно и уважительно относится к его установкам и ценностям, к его достоинству, кто позволяет ему выражать все свои эмоции и чувства – без упреков и осуждения, кто принимает его таким, какой он есть на сегодняшний момент, и любит его таким, каким он может стать, кто уважает его свободу и его выбор, кто проявляет сострадание и сопричастность, кто отваживается верить в него, кто может его приободрить и вдохновить на изменения. Вместе с тем, терапевт может позволить себе оспаривать слова и идеи клиента, не соглашаться с его поведением и желаниями, давая при этом понять, что несмотря ни на что он будет оказывать ему эмоциональную поддержку и не оставит один на один с его проблемой. Частью профессионального долга терапевта является также защита права клиента на конфиденциальность. Клиент должен быть убежден, что никакая информация, переданная им специалисту, не станет достоянием третьих лиц.
Понимая, что доверие клиента к терапевту нельзя завоевать раз и навсегда, что этот процесс принципиально не завершаем, что существуют факторы, которые могут мешать или помогать его зарождению (этнические, расовые, социально-экономические, религиозные, возрастные различия, разница в месте рождения и др.), все же специалисту следует знать о некоторых важных составляющих доверительных отношений. В частности, С.Файн и П.Глассер относят к ним такие, как: честность и открытость в отношениях с клиентом; способность внимательно и сочувствующе выслушать клиента, а также уважительно и с пониманием отнестись к интерпретации им собственной жизни, выражению им своих мыслей и чувств; способность демонстрировать искреннюю заинтересованность и заботу о клиенте как о личности; использование приоритетов клиента, когда начинать работу следует с той проблемы, которую он считает основной, даже если она таковой, на взгляд специалиста, не является; слияние – когда психотерапевт старается идентифицировать себя с клиентом (например, замедлить свою речь, если клиент говорит медленно); способность быстро облегчить боль, даже незначительно, - это дает клиенту ощущение, что ему чем-то помогли; озарение – реакция клиента «Вот оно что!», когда терапевт открывает что-то важное для него, что делает специалиста в его глазах необыкновенным; чувство надежды, которое зарождается у клиента от уверенности терапевта в своих силах, потому как он уже не раз помогал другим успешно справляться с подобными проблемами (Файн, Глассер, 2016, с. 133-143). Уверенность заразительна, а неуверенность передается клиенту. В полной мере это относится к логотерапевту: «логотерапевт должен быть уверенным и излучать уверенность» (Баттиани,Штукарева, 2016, с. 178).
Атмосфера доверительных отношений не только позволяет клиенту почувствовать себя аутентично, быть максимально искренним и раскрыть свою потаенность, но и служит важной цели – «задержать» клиента в психотерапии с тем, чтобы он ее не прервал преждевременно, как это часто случается, и, таким образом, предоставить ему возможность реально изменить качество собственной жизни.
Выстроить доверительные отношения, о каком бы жизненном контексте мы ни говорили, всегда очень непросто. Терапевтические же отношения имеют свою специфику: клиент обращается к специалисту в сложной для себя ситуации, с которой он самостоятельно не в силах справиться, а значит, он находится в состоянии сильной тревоги и уязвимости. Терапевту следует быть очень искусным, чтобы сохранять баланс между необходимым для изменений клиента напряжением и облегчением, которое он может испытать уже после первой встречи и которое носит часто преходящий характер.
Д. Сигал определял психотерапию как «такое взаимодействие, в котором один человек, не прибегая к иным средствам кроме жестов, мимики, пауз, слов, помогает другому человеку изменить его мироощущение так, чтобы тот отказался от симптомов, болезненных проявлений, чего-то мешающего» (по: Бадхен и др., 1993, с. 15). А характеризуя логотерапию, Э.Лукас называет ее терапевтической / педагогической / философской / душепопечительской формой беседы, направленной на то, чтобы создать эмпатическую, доверительную атмосферу коммуникации, в которой психотерапевт принимает личность пациента безусловно, а сам он открыт в общении с ним (Лукас, 2017, с. 57). Отдавая себе отчет, что доверительные отношения как отношения, по сути делающие терапию эффективной, - феномен многофакторный и до конца не изученный, что любое перечисление условий его возникновения будет недостаточным, тем не менее остановимся чуть подробнее на некоторых вербальных и невербальных аспектах взаимодействия терапевта и клиента, которые, надеемся, могут в некоторой степени поспособствовать установлению контакта и доверия.
Консультативная беседа начинается обычно со знакомства с клиентом. Лучше дать возможность клиенту представиться первым, здесь подойдет обращение: «Давайте с Вами познакомимся. Как мне можно к вам обращаться?» Исходя из того, как клиент представится (Ваня, Иван, Иван Петрович), психолог, ориентируясь на его форму представления, может назвать себя соответствующим образом.
Во многих руководствах по организации терапевтического взаимодействия специалисту, в том числе и логотерапевту, рекомендуется на предварительной или первой встрече рассказать клиенту о своем подходе к работе, дав последнему возможность задать любые интересующие его вопросы. Очень важно быть правильно понятым и услышанным клиентом. Поэтому на доступном клиенту языке следует рассказать о том, как видит терапевтический процесс психолог, собственную роль в нем и как именно они вместе, объединенными усилиями, через диалог, будут искать новый путь в жизни клиента. Также важно сказать клиенту о конфиденциальности общения.
Следующим шагом в беседе может быть обращение к клиенту с репликой «Расскажите, пожалуйста, что Вас привело сюда/ко мне». Если клиент проявляет волнение и неуверенность, правильно будет его успокоить: «Расскажите то, что вы считаете нужным/важным, а я, если возникнет необходимость, задам вам вопросы. Времени у нас достаточно, поэтому можете не торопиться».
Важно отметить, что терапевту нужно быть по возможности немногословным, очень деликатным и внимательным к тому, какие слова он использует. К примеру, как считает Ю.Е.Алешина, не рекомендуется в общении с клиентом употреблять такие слова и реплики, как «проблема», «не бойтесь!», «не напрягайтесь», «даже если Вам будет стыдно говорить о чем-то, вы…». «В какой бы форме эти реплики не прозвучали, из них следует, что здесь можно чего-то бояться, стыдиться, в связи с чем-то напрягаться и т.д.» (Алешина, с. 30). Если же, к примеру, слово «проблема» употребляет сам клиент, то психологу иногда лучше его смягчить, заменив словами «ситуация», «задача», «обстоятельства» и снизив таким образом градус тревоги. С другой стороны, специалисту не следует употреблять слова и выражения, которые могут быть непонятны собеседнику или поняты им неоднозначно. Консультанту важно перейти на язык клиента, поскольку такая языковая «похожесть» обеспечит видимое равенство в отношениях и лучшее понимание, что является важным для зарождения доверия между ними.
Во время диагностического этапа консультирования, в фазе расспроса клиента специалисту рекомендуется задавать преимущественно открытые вопросы, которые стимулируют его более детально и развернуто рассказывать о возникшей затруднительной ситуации в его жизни: «Расскажите, когда это началось…», «Какие у вас отношения с родителями?», «Какое значение случившееся имеет для вас?», «В чем вы видите причины произошедшего?» С учетом попеременной диагностики, которая активно используется в логотерапии, целесообразно использовать и т.н. позитивные вопросы, которые открывают здоровые зоны клиента – зоны, не затронутые болезнью: «Несмотря на существующие сложности, что вас радует в жизни?», «В каких ситуациях ваше одиночество не тяготит вас, а доставляет удовольствие? Когда вы о нем забываете?», «Что вас вдохновляет сегодня, дает вам силы жить, трудиться? Что вам интересно?», «Что вы цените в себе/ в других людях?». Также важно акцентировать внимание клиента на его положительном опыте.
На этом этапе терапевт эмпатически слушает, используя при этом различные приемы: угу-поддакивание («да-да», «угу», кивание головой и пр.), повторение – когда клиенту возвращается последнее или наиболее важное словосочетание с вопросительной интонацией («В последнее время между нами что-то случилось…» - «Что-то случилось?», «В последнее время?»), перефразирование – когда специалист излагает содержание другими словами, сохраняя при этом смысл сказанного («Иными словами, вы поняли, что…», «Если я вас правильно понимаю, вы думаете, что…», «Стало быть, вы полагаете, что…» и пр.), прием «зеркала» или отражения чувств – демонстрация клиенту понимания его чувств, отзеркаливание его состояний («Вы чувствуете, что…», «Вас беспокоит, что…», «Вам небезразлично, что…», «Вас разочаровало…», «Если я правильно вас понимаю, вас сильно огорчило…» и пр.), прием уточняющего вопроса – когда терапевт задает клиенту вопросы с целью прояснить какие-то дополнительные детали, выяснить интересующие подробности и пр. («Уточните, пожалуйста…», «Можете уточнить, что вы имеете ввиду, когда говорите…», «Я не понимаю, что вы подразумеваете, когда… Поясните, пожалуйста?»), обобщение (суммирование) – когда терапевт пытается подытожить переживания клиента, его основные мысли, существенные факты («Итак, самым важным из того, что вы рассказали, является…», «Подводя итог сказанному, самым ценным в вашей ситуации…», «Если я правильно понимаю вас, вы испытываете сейчас…», «Услышав вашу историю, мне показалось, что вы…»). Такое своеобразное подведение итогов позволяет некоторым образом структурировать процесс консультирования, не возвращаться бесконечно к одним и тем же переживаниям и темам. В целом, на этом этапе терапевт тренирует принятие клиента и излагаемую им концепцию происходящего. Критиковать клиента или его позицию, не соглашаться с ним или указывать ему на его ошибки и заблуждения не рекомендуется, поскольку это может подорвать едва зарождающееся к специалисту доверие. К концу фазы расспроса у терапевта должны возникнуть гипотезы относительно проблемы клиента. «Гипотезы в психологическом консультировании – это по сути варианты более конструктивных позиций в ситуации, вероятные способы переориентации клиента в его отношении к своим проблемам» (Алешина, 1999, с.35).
Во второй фазе расспроса все вопросы терапевта направлены на проверку возникших у него гипотез (идей). Вопросы более прицельные, более сущностные: «Когда впервые вы почувствовали, что вас дурачат?», «В каких ситуациях вы чувствуете себя никчемной?», «Как часто вы ощущаете себя одинокой? Сколько раз в день/неделю?» То есть терапевт пытается своими вопросами обратить внимание клиента на конкретные ситуации, на частные проявления, на мелкие детали и обстоятельства, включая его переживания и чувства других людей. Проанализировав таким образом две-три ситуации и обнаружив одни и те же паттерны поведения и переживания, терапевт может считать свою гипотезу подтвержденной или опровергнутой. На этом этапе, даже если задаваемые специалистом вопросы не нравятся клиенту или вызывают трудности или сопротивление, следует дать почувствовать/понять ему, что эта работа необходима для выявления его наиболее проблемных зон, что, в свою очередь, поможет эффективно провести соответствующую коррекционную работу. Общий принцип работы с клиентом в логотерапии, в частности, таков, что мы рассматриваем его как полноправного и ответственного партнера терапевтического процесса, который всегда должен понимать логику действий специалиста и оставаться в субъектной позиции.
Франкл определял психотерапию как сочетание искусства и техники (Франкл, 2017). Согласно его формуле, Ψ = x + y, выбор метода (Ψ) зависит от двух неизвестных переменных: уникальности личности пациента (x) и своеобразия и неповторимости личности терапевта (y). Собственно, отсюда и появляется разница в эффективности при использовании одного и того же метода разными психотерапевтами (Франкл, 1990). В данной статье мы не будем рассматривать фазу психокоррекционного воздействия, которое осуществляется, при сохранении духа логотерапии, с помощью различных методов и техник (в логотерапии это: сократический диалог, модификация установок, дерефлексия, парадоксальная интенция и др.), где общение выстраивается специфическим образом и требует специального анализа, а обратим наше внимание на заключительный этап консультативного взаимодействия – завершение беседы. Цель этапа – подвести итоги работы клиента и терапевта, выделив при этом наиболее существенные выводы, к которым они совместно пришли. Лучше это делать на простом и понятном для клиента языке, примерно в тех же самых выражениях, которые использовались во время консультативной работы. Если у него возникают вопросы, он может их задать. Нам кажется уместным и целесообразным в конце каждой терапевтической встречи задавать клиенту вопросы типа: «Как вам наше сегодняшнее общение? Кажется ли вам, что мы хорошо понимаем друг друга? Есть ли ощущение, что мы с вами движемся в правильном направлении?», «Может быть, вам хотелось бы как-то изменить наше общение или сделать что-то по-другому?».
При обсуждении вопроса, касающегося дальнейшего взаимодействия терапевта с клиентом, можно сказать примерно следующее: «Что ж, мы с вами сегодня хорошо поработали. Я хочу поблагодарить вас за ваше доверие, за вашу открытость и вашу искренность. Я вижу, что у вас есть выраженное стремление и готовность изменить собственную жизнь к лучшему. Если у вас возникнет желание встретиться со мной и обсудить эту или другую ситуацию, я буду рад быть вам полезным. Вы также всегда можете мне позвонить или написать». Если клиент высказывает желание продолжить встречи, то рекомендуется сразу договориться о дне и часе, а также о том, что было бы целесообразным обсудить в следующий раз. Терапевт при этом может дать домашнее задание клиенту, чтобы он чувствовал себя включенным в консультативный процесс. Это в определенной степени способствует как повышению эффективности работы, так и укреплению терапевтического альянса и доверия.
На всем протяжении консультативного взаимодействия терапевту необходимо поддерживать клиента различными вербальными средствами: побуждать к общению - «Говорите-говорите…», «Пожалуйста, продолжайте…», «Это очень важно, расскажите подробнее…», «Да-да, я вас слушаю…». Иногда уместно поддержать решение клиента обратиться за помощью к психологу: «Вы совершенно правильно сделали, что обратились к психологу…», «Ваше обращение к психологу очень своевременно…». В некоторых случаях уместно и оправданно похвалить клиента: «Вы большой молодец…», «То, что вы так блестяще справились с ситуацией, делает вам честь…», «Не всякий способен вынести то, что вынесли вы…», «Вы много сделали и заслужили то, чтобы это с вами произошло…», «Вы много времени отдали тому, чтобы…», «Ваше обращение к психологу говорит о том, что вы действительно хотите и готовы изменить ситуацию к лучшему. И это бесценно».
Дополнительную, но не менее важную роль в возникновении доверительных отношений играют невербальные средства, прежде всего выражение лица, контакт глаз, характеристики голоса и поза.
Визуальный контакт – важнейшая составляющая взаимодействия людей. В общении с клиентом рекомендуется время от времени смотреть ему в глаза, встречаться взглядами. Не стоит пристально вглядываться в лицо клиента или смотреть на него непрерывно, не сводя с него глаз. Лицо терапевта при этом должно (как минимум, на первом этапе) им специально контролироваться, чтобы чувствовать, что оно спокойно, расслабленно, доброжелательно, выражает внимательность и понимание. Реакции на то, что говорит клиент, должны быть обязательно, особенно если вы чувствуете, что он ждет их, но проявляться сдержанно и деликатно. Умение выстраивать зрительный контакт делает терапевта в глазах клиента спокойным и уверенным, надежным и компетентным, искренним и привлекательным.
Голос терапевта должен быть спокойным, интонации ровными. Чтобы ни говорил клиент, необходимо сохранять интонационную нейтральность: голос не должен выдавать волнение, напряжение, удивление, смятение и неуверенность, отрицательные эмоции. Громкость голоса должна быть такой, чтобы клиент без труда мог слышать вас, дикция четкой. Скорость речи первоначально может быть примерно такой, с которой говорит клиент, но постепенно он ее выравнивает и делает неторопливой. В итоге, если психологический контакт установлен, клиент и терапевт начинают общаться «на одной волне» - в одной скорости, тональности, громкости. Очень важно терапевту владеть паузой. В паузе совершается порой важнейшая внутренняя работа клиента. Паузу рекомендуется делать после каждой реплики клиента, чтобы у него оставалась возможность, при необходимости, что-то добавить или пояснить. Вместе с тем, пауза не должна быть слишком большой, чтобы у клиента не создалось впечатление, что терапевт невнимателен или поставлен в тупик, или что его случай безнадежен.
Поза терапевта, его положение в пространстве должно излучать открытость, уверенность, расслабленность и спокойствие. Жестикуляция должна быть сведена к минимуму. Тело может быть чуть подано вперед к клиенту, слегка наклоненная голова выдает интерес и внимательность терапевта, его вовлеченность в общение. Пространство между терапевтом и клиентом должно быть комфортным для обоих. Не рекомендуется нарушать личное пространство клиента: придвигаться к нему, дотрагиваться до него. Конечно, речь не идет о тех случаях, когда терапевт использует какие-либо телесные техники работы или делает это с разрешения клиента.
Подводя итог нашим размышлениям о личности логотерапевта и установлении доверительных отношений с клиентом, отметим, на наш взгляд, главное. Личность логотерапевта, как и личность любого другого терапевта, является одним из важных факторов успешности терапевтического процесса. Как отмечают многочисленные эксперты, к личности логотерапевта предъявляются некоторые специфические требования, в частности, его идентичность с выбранным профессиональным направлением, служение своему делу-призванию, вера в безусловный смысл человеческой жизни, любовь к человеку - к тому, каким его задумал и сотворил Бог (Ф.Достоевский), желание и честь оказывать ему помощь. В этом, как говорил Франкл, дух психотерапии. Если же брать терапевтическое ремесло, которое, с позиции логотерапии, вторично, но которым также должен владеть специалист, то в числе многих других факторов важнейшим является способность терапевта устанавливать доверительные отношения с клиентом. Без доверия терапевтический процесс состояться попросту не может. Если на первую встречу клиент может прийти по разным причинам (посоветовал знакомый, увидел объявление и пр.), то второе и последующее посещения будут определяться исключительно его доверием и симпатией к терапевту. Для этого ему нужно быть не только определенной личностью, как бы «совпасть» с клиентом, но и мастерски владеть вербальными и невербальными средствами коммуникации. Психотерапия – это искусство и ремесло создания пространства трансформационного общения.
Литература:
Аверьянов А.И. Личностные качества экзистенциального терапевта: зарубежный опыт // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология и педагогика. 2018.
Т. 8. Вып. 2. С. 139–151. https://doi.org/10.21638/11701/spbu16.2018.203
Аверьянов А.И. Посланники смысла. О личности логотерапевта. – М.: Московский институт психоанализа, Когито-Центр, 2020. – 291 с.
Алешина Ю.Е. Индивидуальное и семейное психологическое консультирование. – Изд. 2-е. – М.: Независимая фирма «Класс», 1999. – 208 с.
Бадхен А. Лирическая философия психотерапии. – М.: Когито-Центр, 2014. – 270 с.
Бадхен А., Дубровина О., Зелинский С., Каган В. и др. Что такое психотерапия? // Психотерапевтические тетради: Вып. 1. СПб.: Роза мира, 1993.
Баттиани А., Штукарева С. Логотерапия: теоретические основы и практические примеры. – М.: Издательство «Новый Акрополь», 2016. – 272 с.
Бек Дж. Когнитивно-поведенческая терапия. От основ к направлениям. – СПб.: Питер, 2018. – 416 с.
Интервью с Элизабет Лукас. URL: http://logo.inpsycho.ru/materialyi-po-logoterapii/intervyu-s-elizabet-lukas.html (дата обращения: 12.12.2020).
Каган В. Смыслы психотерапии. – М.: Смысл, 2018. – 482 с.
Карвасарский Б. Д. Психотерапия: учебник для вузов. СПб.: Питер, 2012.
Костригин А. А. Личность консультанта в психологическом консультировании // Много голосов – один мир:Сборник научных статей молодых ученых, посвященный Всероссийской молодежной научной психологической конференции «Много голосов – один мир» (психология в зеркале междисциплинарного подхода) / Под ред. проф. А. В. Карпова. Ярославль: Издво НПЦ «Психодиагностика», 2012.
Купрейченко А. Б. Психология доверия и недоверия. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2008. – 564 с.
Лукас Э. Практика логотерапии. Материалы 5-дневного семинара 2015 года. Сер. «Логотерапия и экзистенциальный анализ». М.: Новый Акрополь, 2016.
Лукас Э. Учебник логотерапии. Представление о человеке и методы. – М.: Издательство «Новый Акрополь», 2017. – 256 с.
Миронова О.И., Дмитриева М.А. Способность к установлению контакта в психологической науке // Вестник МГЛУ. Образование и педагогические науки. Вып. 3 (836) / 2020. С.222-234.
Файн С.Ф., Глассер П.Г. Первичная консультация: Установление контакта и завоевание доверия / Пер. с англ. 2-е изд. – М.: «Когито-Центр», 2016. – 238 с.
Франкл В. Человек в поисках смысла: Сборник. – М.: Прогресс, 1990. – 368 с.
Франкл В. Доктор и душа: Логотерапия и экзистенциальный анализ. Пер. с нем. М.: Альпина нон-фикшн, 2017.
Lukas E. (1995). Auch dein Leben hat Sinn. Logotherapeutische Wege zur Gesundung. Freiburg–Basel–Wien: Herder. S. 229–250.
Lukas E. (2004). Sehnsucht nach Sinn. München–Wien.
7
0
1