Что вас интересует?

ГЛАВНАЯ | СТАТЬИ

Любовь из дефицита и из полноты

Автор: Иванова Татьяна Александровна

Комментарии 0

Мне нравится 129

В своей теории А. Маслоу разделял дефицитарные и бытийные мотивации, Э. Фромм - модусы бытия и обладания как разные способы человека жить, Дж. Холлис в книге "Грёзы об Эдеме. В поисках доброго волшебника" предостерегал от иллюзий по поводу любви, в которых человек вместо партнёра надеется обрести идеального родителя.

С точки зрения А. Маслоу, дефицитарные мотивации движут человеком, когда он голоден, хочет спать или ему больно, т.е. в тех случаях, когда его организму не хватает какого-то ресурса, в восполнении которого он нуждается. Когда базовые потребности удовлетворены, открываются бытийные потребности - в самоактуализации, игре, творчестве.

Применительно к любви дефицитарность означает, что человек влюбляется в другого из недостатка. Он может нуждаться в бытовой или эмоциональной заботе, поддержке, утешении. Искать того человека, который восполнит его внутренние дефициты - встроится в его жизненный сценарий, решит его проблемы и, в конечном итоге, от чего-то спасёт. В дефицитарной любви другой человек воспринимает как функция, инструмент или средство решения проблем. Поднимая эту тему в анализе, человек может говорить, что ему одиноко и страшно в одиночестве, и нужно, чтобы кто-то находился рядом, чтобы было спокойнее. Или нужен кто-то, кто бы готовил ему, убирался бы у него в квартире, вёл бы его финансы, следил бы за его здоровьем. Или, может быть, нужен кто-то, с кем можно было бы провести выходные - куда-то сходить, съездить, посмотреть вместе фильм. И, когда речь идёт о функции, подразумевается, что это может быть любой, легко заменимый в случае расставания человек.

Бытийная любовь устроена иначе, и в ней уникальная личность другого человека становится самоценностью, а формой выражения этой любви является искренний, подлинный диалог, взаимный личностный обмен, который позволяет расти и развиваться каждому из партнёров. К. Ясперс называл такой обмен "бесконечной коммуникацией", в которой ни один вопрос не может быть проигнорирован, и человек отвечает другому из самой глубины себя. В бытийной любви функционал отходит на второй план, и человек способен любить другого вне жёсткой привязанности к функциям. Например, даже в тех случаях, если партнёр тяжело болен и не способен выполнять для человека полезные функции. Бытийная любовь - это любовь из чувства внутренней полноты, из открытости другому и стремления как разделить с ним содержание своего внутреннего мира, так и проникнуться его мировоззрением.

На первый взгляд, может показаться, что бытийная любовь - всего лишь сказки идеалистов, которые, воспринимая Платона буквально, всё ещё наивно верят в изложенный им миф о половинках расколотого целого, которые должны духовно воссоединиться в любви. Однако Дж. Холлис показывает, что именно такого рода любовь является наиболее реалистичной, поскольку любовь из дефицита построена на основе зыбких проекций. В процессе развития отношений проекция идеального родителя на партнёра срывается, и, если любовь была построена только на дефицитарных потребностях, от былых надежд и ожиданий не остаётся ни следа. В процессе неминуемого кризиса такая любовь разбивается, и когда-то избранный, исходя из иллюзий, партнёр, вдруг становится чужим. Это происходит из-за того, что, влюбляясь, мы склонны приукрашивать действительность и видеть в ней то, чего мы бы хотели. При отсутствии внутреннего ресурса и опыта бытийной любви человек проецирует на другого спасателя от своих дефицитов. Но в итоге оказывается, что никто не может спасти его от самого себя, за исключением себя самого, а, значит, фигура идеального родителя пуста, и никто не смог бы постоянно исполнять эту роль.

В отличие от дефицитарной, бытийная любовь выражается не в том, что человек видит в партнёре кандидата на актёра, исполняющего роль его идеала, а изначально готов открываться реальности, а, значит, готов узнавать о любимом человеке что-то новое, видеть его с разных сторон. Дефицитарная любовь строится по строгому и чёткому сценарию, напоминающему ранние детско-родительские модели, в которые когда-то оказался вовлечён человек. Бытийная любовь, напротив, предполагает спонтанность. Это исключительно новый опыт, который не похож ни на что другое. И этот опыт полон творчества - вместо того, чтобы повторять старое, в нём человек совместно с другим строит новое.

В дефицитарной любви человек настроен на то, чтобы брать, заполнять свою внутреннюю пустоту, пользоваться другим человеком, чтобы менее остро ощущать свои душевные раны, скрывать самого себя за некой ролью или функцией в страхе открыться другому. В бытийной любви, напротив, хочется отдавать, но это не манипулятивная и не вынужденная отдача, как если бы человек обменивал свою заботу на право упрекнуть партнёра или заботился о другом из страха остаться одному. Это отдача, которая исходит из полноты, когда человек делится тем, чем он фонтанирует, будь то идеи, продукты творчества, подарки, всплески нежности и т.д. И, в этом смысле, в бытийной любви человек занимает позицию субъекта - того, кто выбирает, кто любит, кто творит, а не пассивного объекта собственных страхов и проекций, как в дефицитарной.

Бытийная любовь не является особой способностью, которая дана одним и не дана другим. Она доступна каждому, кто готов работать над собой, развиваться и стремиться к тому, чтобы видеть в Другом личность и строить с ним диалог вместо более простого, но в то же время эмоционально бедного отыгрывания исключительно функциональных ролей.