Город: Москва
Город: Москва
Город: Конаково
Город: Баку
Город: Новосибирск
Данная статья предназначена прежде всего коллегам, которые работают с жертвами насилия и не являются транзактными аналитиками, но хотели бы решить для себя: можно ли использовать треугольник Карпмана (dramatic triangle) для объяснения психологических причин, которые привели к ситуации насилия в семье.
Но может быть полезна и тем, кто интересуется психологией и транзактным анализом.
Последнее время часто слышу/читаю от коллег-психологов, что треугольник Карпмана: Жертва-Преследвоатель-Спаситель - не применим в ситуации насилия и что если абюзер (насильник) - это один из "темной триады", как ее называют коллеги:
- Психопатия
- Перверзный нарциссизм
- Социопатия
- то в этой ситуации нельзя говорить о ролях из треугольника Карпмана.
Так как треугольник Карпмана (или драматический треугольник, как его назвал Карпман) - это одна из теорий транзактного анализа, а коллеги, от которых я слышал такое отношение к драматическому треугольнику, не проходили обучение в транзактном анализе и в своей работе используют в основном другие модальности, то я решил все же написать эту статью, так я много лет практикую транзактный анализ в качестве психолога и много лет прохожу обучение в этой модальности.
В этой статье я наглядно покажу, что драматический треугольник применим в ситуации насилия, в том числе в ситуации, когда жертвы насилия подвергаются угрозе жизни и здоровью: физическому и психическому.
В своем ответе я постараюсь показать почему это именно так, с кратким описанием и отсылкой на другие теории транзактного анализа, с которым связан драматический треугольник.
Наиболее распространенное мнение коллег по этому поводу можно выразить в следующей цитате в одной из групп, посвященной работе с жертвами насилия:
Самое главное, что нужно понять, что тиран и жертва в треугольнике Карпмана и в абьюзе - это кардинально разные понятия. В треугольнике все жертве, но имеют в зависимости от ситуации разные роли, а в абьюзе тиран всегда тиран, а жертва всегда жертва. И в абьюзе речь идет о насилии, а не агрессии как в треугольнике Карпмана. Это надо всем психологам как Отче Наш знать.
Моя коллега Алена Прихидько даже связалась со Стивеном Карпманом, вот что она писала в своей публичной записи на странице в Facebook:
В связи с тем, что некоторые российские терапевты эксплуатируют треугольник Карпмана с целью обвинения пострадавших от насилия, я решила написать автору теории и спросить, что он думает. Я спросила считает ли он возможным применять свою концепцию в работе с насилием.
Вот его ответ (с ее слов):
In the situation you mention, perhaps all the power and coercions of the Persecutor would need to be understood to be able to figure a way out; as well as the lost benefits from the Rescuer and empathy for the Victim of the Persecutor. Stephen Karpman
В описываемой вами ситуации, власть и принуждение (которое совершает) преследователь должна быть учтена для того, чтобы найти выход (выбраться из ситуации насилия). Также как и утраченные преимущества спасателя и эмпатия к жертве преследователя (должны быть тоже учтены) Перевод Алены Прихидько
Однако, Алена не останавливается на переводе слов Карпмана, а продолжает уже от себя:
Смысл дипломатичного ответа в том, что у насильника очень много власти и это нужно учитывать и не начинать перекладывать ответственность на пострадавшую.
Иными словами, доктор Карпман очень осторожен в том, чтобы применять свою концепцию - треугольник - к ситуации насилия. Он подчеркивает дисбаланс власти и не говорит, что пострадавшая «самавиновата». Всем, кто считает возможным использовать его теорию с целью поиска вины жертвы, предлагаю перечитать его работы внимательно. И не придумывать ерунду.
Далее Алена продолжает:
Для ясности, доктор Карпман ответил мне, что он категорически против обвинений жертвы.
Вот еще о чем говорил Карпман со слов Алены (уже без английского варианта):
Ни в одной программе по работе с домашним насилием я ни разу не слышал об обвинении жертвы. Преследователь должен идти в терапию только для себя самого. И не быть в терапии пары длительное время пока не возьмет на себя полную ответственность за насилие и свои реакции. Насилие всегда его ответственность, не ее. Женщина тоже может проявлять насилие, но он не должен реагировать путем физического насилия. Если женщина "нажимает его кнопки" он может реагировать, но не проявлять насилие. Это противозаконно и он должен быть отправлен в программу по работе с домашним насилием.
Всякий человек, который полагает, что женщину можно обвинять за проявления насилия со стороны мужчины, тоже должен быть в терапии за то, что так думает.
Начну с того, что многие коллеги, которые работают с ситуациями насилия, путают ситуацию применимости теории треугольника Карпмана и обвинения жертвы в том что она ответственна за насилие насильника.
Исходя из моего опыта работы с жертвами насилия, обычно у жертв насилия очень много вины за то что они "сами довели абьюзера" - и эта вина - то с чем в первую очередь необходимо работать, чтобы жертва перестала испытывать эту вину, поэтому, если вы применяете треугольник Карпмана к какой-либо ситуации, это не говорит о том, что "жертва сама виновата".
Другое же заблуждение коллег, не ТА-аналитиков, что если мы применяем треугольник Карпмана к ситуации, то у жертвы есть тогда возможность перейти или в Преследователя (самой стать насильником) или в Спасителя - но это тоже не верно - есть возможность выйти из всех трех ролей - это и есть "выход из треугольника".
Для того, чтобы мой ответ был аргументирован, давайте я познакомлю вас кратно с базовыми теориями транзактного анализа, на которых базируется треугольник Карпмана.
Эго-состояние - это набор мыслей, чувств и поведенческих реакций. В каждый момент времени мы находимся в одном из трех эго-состояниях: Родитель, Взрослый и Ребенок. Для здоровой и сбалансированной личности нужны все три эго-состояния.
В транзакном анализе для того чтобы показать, что речь идет об эго-состояниях, а не о реальных родителе, взрослом или ребенке, эго-состояния Родитель, Взрослый и Ребенок пишут с большой буквы и/или добавляют словом "внутренний": внутренний Родитель, внутренний Взрослый и внутренний Ребенок.
Родитель – это набор чувств, мыслей и образцов поведения, которые мы с самого раннего детства копировали у наших родителей и других значимых для нас взрослых. Родитель складывается как из всех убеждений, эмоций и схем поведения, которые мы выбрали для встраивания у своих реальных родителей, так и из Родителя, которого мы создаем для себя и продолжает создавать всю жизнь.
Взрослый - это наша осознанность, наш внутренний компьютер. Внутренний взрослый независим от наших переживаний: будь то запрет чего-то нашим Родителем или беспокойство Ребёнка, - помогает нам в сложных жизненных ситуациях принимать те решения, которые позволяют нам полностью их разрешить.
Ребёнок – это та часть человека, которая думает, чувствует и ведет себя так, как он вел себя в детстве.
Эго-состояние Ребенка функционально делят на две части: Свободного и Адаптивного (или Приспособившегося) Ребенка.
Свободный Ребенок - ведет себя на основе своих потребностей и желаний. Свободный Ребенок - отвечает за контакт с нашим телом, с его желаниями и нежеланиями, в том числе сексуальными.
Адаптивный Ребенок - ведет себя в соответствии со своим пониманием того, каких решений ждут от него другие, то есть он ведет себя в соответствии с ожиданием родителей и других значимых фигур. Во взрослом возрасте, когда мы выражаем себя из Адаптивного Ребенка - мы ведем себя в соответствии с ожиданиями внутреннего Родителя.
Например, если ребенок получает позитивные поглаживания за пользование горшком и/или негативные за мокрые штанишки, он научится ходить на горшок, чтобы доставить удовольствие окружающим - то есть его действия будут из Адаптивного Ребенка.
Если же он учится пользоваться горшком просто потому, что ему не нравится ощущение мокрых штанишек, тогда его тренировки обслуживают его собственное желание, и таким образом, те же его действие: умение пользоваться горшком - будет из Естественного Ребенка.
Будучи взрослым, я часто проигрываю способы поведения, которым следовал в детстве, чтобы оправдать ожидания родителей. Когда я поступаю подобным образом, то нахожусь в части Адаптивного Ребенка моего эго-состояния Ребенка. Описывая эти способы поведения нашего Адаптивного Ребенка, мы имеем в виду позитивного Адаптивного Ребенка. И наоборот, мы находимся в негативном Адаптивном Ребенке, когда проигрываем детские паттерны поведения, которые более не соответствуют нашей взрослой ситуации.
Эго-состояние Родителя функционально делят две часть: Контролирующего (Критикующего) и Заботливого (Воспитывающего).
Контролирующий Родитель - в детстве родители говорят ребенку что он должен делать, а что не должен, контролируют или критикуют его. Когда ребенок вырастает и делает так же - он находится в своем Контролирующем Родителе. Когда
Заботливый Родитель - в детстве родители оберегают и заботятся о ребенке, когда он поранил коленку - утешают его и накладывают повязку. Когда ребенок вырастает и делает так же по отношению к другим или к себе - он находится в своем Заботливом Родителе.
Мы находимся в позитивном Контролирующем Родителе тогда, когда наши родительские директивы по отношению к другим людям искренне направлены на их защиту или поддержание их здоровья.
Негативный Контролирующий Родитель описывает родительские образцы поведения, игнорирующие другого человека.
Позитивный Заботливый Родитель заботится и помогает, уважая человека, которому оказывает помощь.
Негативный Заботливый Родитель оказывает помощь с позиции превосходства, игнорируя другого человека.
Позиции в треугольнике Карпмана связаны с эго-состояниями следующим образом:
Исходя из этого можно увидеть, что выход из треугольника возможен следующим образом - вы выходите в одно из эго-состояний, которые не соответствуют ролям в треугольнике, например, в ситуации насилия стоит выйти в эго-состояния Взрослого или в состояние позитивного Заботливого Родителя, но не по отношению к насильнику, а по отношению к себе и к своим детям (если речь идет о семейном насилие и в семье есть дети).
Изначально, Карпман придумал драматический треугольник как один из способов описания психологических игр (см. "Сказки и драматический анализ сценария", Карпман, 1968 г.).
Согласно Берну, Психологической игрой является взаимодействие участников игры, которое можно описать формулой:
Крючок + Клев = Реакция —> Переключение —> Смущение —> Расплата
Каждый участник игры получает свою расплату и эта расплата является повторением важных неоконченных в прошлом дел.
При этом, важным элементом игры является Крючок и Клев - в примеры выше таким крючком было скрытое сообщение мужа: "Продолжай "пилить" меня", а клевом - был ответ жены: "Почему ты до сих пор не покрасил крыльцо? ".
То есть в ситуации насилия в семье важным элементом игры будет наличие крючка со стороны жертвы, которым может быть скрытое сообщение: "Ударь меня" - и именно за наличие такого крючка, если он был с ее стороны, жертва и несет ответственность: ответственность, а не вину.
Довольно часто и жертвы насилия и специалисты, которые работают с такими ситуациями путают вину и ответственность.
Если посмотреть на их различие с точки зрения транзактного анализа, то вина - это транзакция из эго-состояния негативного Адаптивного Ребенка (то есть из Жертвы в треугольнике Карпмана), ответственность же - из Взрослого.
Еще одной особенностью вины является то, что виновным обычно выделяют одного участника взаимодействия, в случае ответственности: каждый ответственен за свои поступки и последствия этих поступков: предвидел ли эти последствия человек или не предвидел. (более подробнее о различии вины и ответственности вы можете почитать в статье В чем отличие вины от ответственности?" доктора Гарри Бойд.
В работе с жертвами насилия важно в первую очередь помочь жертве перестать чувствовать вину, то есть выйти из негативного Адаптивного Ребенка. Далее в процессе работы с жертвой, когда она будет готова к этому: необходимо пролить свет на ее ответственность в ситуации насилия: то есть чтобы жертва увидела те Крючки, которые она, возможно, предоставляла абьюзеру.
Вполне возможна ситуация, когда со стороны жертвы насилия не было таких Крючков, то есть не было скрытых посланий вроде: "Ударь меня" - я допускаю такую ситуацию теоретически: когда насилие произошло абсолютно неожиданно для жертвы со стороны абсолютно адекватного мужа до этого.
Однако, я пока не встречал таких клиентских ситуаций в своей работе с жертвами насилия.
Психологически игры бывают 3 степеней по степени тяжести Расплаты в игре:
В случае насилия в семье, а особенно в случае серийного насилия, о которых пишут коллеги, речь идет об игре третей степени. Если психолог видит, что клиент играет в игру третьей степени - то его задача, не ждать переключения ролей в треугольнике в ситуации насилия - а помочь клиенту выйти из игры - то есть выйти из всех ролей треугольника - во Взрослое эго-состояние, или в позитивных Заботливого родителя (о себе и/или о детях) или в позитивного Адаптивного Ребенка (позволить другим помочь ему, не нарушая его прав и границ), ведь если жертва насилия позволит людям, которые ему помогают нарушать его границы - то он останется в негативном Адаптивном Ребенке - а значит в Жертве из треугольника Карпмана, а соотвественно, те, кто ему будут помогать - станут Спасателями из треугольника, то есть будут в негативном Заботливом Родителе.
Но в ситуации насилия и игры 3-й степени даже это приемлемо, когда психолог на время становится Спасителем (важно чтобы психолог это понимал и это действительно было на время - как спасительная часть терапии от разрешения игры 3-й степени: смерти, больницы, суда).
В заключение хочу сказать, что треугольник Карпмана применим к ситуациям насилия, но то, о чем говорят коллеге, что с жертвой серийного насилия стоит прежде всего говорить о "сбегании из ситуации", нежели об ответственности за ситуацию (в первую очередь) - то же верно.
По поводу применения силы и власти, о которой писал в своем ответе Карпман - да, это важно, но среди игр выделяют как раз и игры власти, о которых Клод Штайнер (один из самых известных учеников Берна) написал замечательную книгу "Обратная сторона власти".
Общая патология психических расстройств подразделяется на структурную и функциональную.
Структурная патология включает аномалии психической структуры Родителя, Взрослого и Ребенка.
Имеются два распространенных типа - исключение и заражение.
При исключении одно из Я-состояний в целях самозащиты исключает другие и начинает определять поведение.
В случаях "компенсированной" шизофрении Родитель исключает Ребенка. У расчетливого ученого преобладающим Я-состоянием является Взрослый. У нарциссических, импульсивных личностей Ребенок исключает Родителя и Взрослого. Если два эго-состояния исключаются, говорят, что они списываются (decommissioned).
При заражении одно из эго-состояний вторгается во Взрослого. Заражение Взрослого Родителем ведет к известной предвзятости. Вторжение Ребенка во Взрослого наблюдается при бреде. Двойное заражение включает одновременное вторжение во Взрослого Родителя и Ребенка.
Вторым типом психопатологии является функциональный.
При функциональной патологии границы Эго-состояний проницаемы, что ведет к лабильности (флуктуации) катексиса (психической энергии) от одного эго-состояния к другому.
Вместе с тем подвижность катексиса может наблюдаться и при отсутствии дефектов в границах эго-состояний. Застой катексиса возникает при слишком медленном его движении. Границы эго-состояний могут быть жесткими или практически непроницаемыми; это является необходимым условием исключения. Развитие психопатологии начинается с травмирования эго-состояний в детстве; чем раньше произошла травма, тем более серьезные возможны последствия.
"Симптомы являются проявлением единичного определенного эго-состояния, активного или исключенного, хотя они могут быть результатом конфликтов, взаимодействий или заражений (контаминациями) между различными эго-состояниями. Первое симптоматическое задание в структурном анализе, таким образом, состоит в выявлении эго-состояния, ответственного за проявление симптома" (Berne, 1961, р. 61)
Галлюцинации обычно исходят от Родителя. Бред, как правило, наблюдается в результате заражения (контаминации) Ребенком Взрослого, поэтому бред часто воспринимается как эго-синтонный со Взрослым, как переживания Взрослого. После прекращения заражения бред может сохраниться, однако человек сознает, что эти переживания не имеют под собой реальной основы; они становятся эго-дистонными. "
Пограничные симптомы" (дереализация, деперсонализация, отчуждение, чувства нереальности, уже пережитого и так далее) вытекают из "нарушений границы между Взрослым и Ребенком" (Berne, 1961, р. 63). Все эти симптомы шизоидные по своей природе.
"При гипомании наблюдается исключение Родителя Ребенком при участии зараженного Взрослого, поэтому преобладают неопсихические (Взрослый), хотя и нарушенные, суждения. Если мания прогрессирует, Взрослый и Родитель терпят поражение от заряженного психической энергией Ребенка, который получает широкие возможности для своей бурной деятельности" (Berne, 1961, р. 66).
Симптоматика конверсионной истерии проистекает от Ребенка, который исключается Взрослым через подавление. В целом, однако, при неврозе Родитель является врагом. Расстройства характера и психопатии также являются проявлениями Ребенка в сотрудничестве со Взрослым; импульсивный невроз также коренится в Ребенке, но уже без участия Взрослого или Родителя.
Функциональные психозы включают все состояния, обычно диагностируемые как маниакально-депрессивные и шизофренические, однако взамен обычной нозологической классификации в терминах структурных состояний они подразделяются на активные и латентные.
"Активным считается психоз, при котором исполнительная власть находится у Ребенка и который переживается как "истинное "Я"", в то время как Взрослый списан" (Berne, 1961, р. 139). При других состояниях, в частности при мягкой депрессии, гипомании, расстройствах характера и паранойе Взрослый заражен Ребенком и сотрудничает с ним, но не списывается. Эти расстройства могут перерасти в активный психоз.
При латентном психозе, который включает в себя компенсированные психозы, амбулаторные психозы, психозы на фоне ремиссии, а также предпсихотические, или пограничные, состояния, Взрослый обладает исполнительной властью и переживается как "истинное я", хотя он заражен и/или временно списан.
Если мы говорим о социопате, то его транзакция агрессии может быть с позиции негативного Естественного Ребенка при исключенном Взрослом и Родителе - и если со стороны жертвы насилия не было сознательного или бессознательного провоцирования - Крючка - с точки зрения формулы психологической игры Берна - то в таком случае игры действительно нет и тогда треугольник Карпмана не применим.
Но, в своей работе с жертвами насилия, я такой ситуации не встречал - то есть всегда со стороны жертвы было провоцирование - был Крючок, было приглашение к игре - на что абьюзер (Преследователь) отвечал.
То есть теоретически я соглашусь с ситуациями, когда треугольник Карпмана не применим, да. Но это намного более редкие ситуации, нежели "всегда"! То есть тут важно поведение: сознательное и бессознательное самой жертвы - и ее ответственность (не вина, а ответственность) за это поведение.
Практический смысл применимости данной теории не в начале работы с клиенткой, а когда она будет готова увидеть свои скрытые или явные транзакции к игре, а так же скрытый выигрыш от этих транзакций и свою ответственность за них.
Ведь эти же самые скрытые транзакции клиентка использует и в других своих играх: не третьей, а второй и первой степени: например, с детьми: и пока она их не увидит, она будет продолжать в эту же самую игру, и, если она не увидит эти транзакции и свой выигрыш - это может привести к повторению ситуации абьюза, но уже с другим партнером.
4
0
2