Город: Москва
Город: Москва
Город: Конаково
Город: Баку
Город: Новосибирск
Стандартный диагноз, который ставили в детской психиатрической больнице детям-сиротам - «задержкам умственного и психического развития».
Думаю, такой диагноз скорее говорит о педагогической запущенности сирот, чем о действительном психическом расстройстве. Я помню из своего сиротского детства, что всех нас, поголовно, отправляли на обследование в детские психиатрические больницы. Цель обследования - выявление детей с врожденными патологиями психики и интеллекта.
Невротические расстройства личности, вызванные травматическими последствиями расставания с родителями и стрессом от пребывания в госучреждении, обнаруженные у детей-сирот не изучались и не считались чем-то опасным или достойным лечебного воздействия. Такое отношение к детским невротическим расстройствам, возможно, было следствием отсутствия в советских психиатрических больницах, а также в самих детских домах, квалифицированной психологической службы, задачей которой было бы выявление и излечение невротических расстройств у детей-сирот.
Психотерапия в отношении детей-сирот в советских психиатрических больницах не практиковалась.
Между тем история сиротских судеб показывает, что невротические расстройства имеют свое патологическое развитие даже у тех детей-сирот, которые прошли самое серьезное и глубокое психиатрическое обследование и вроде бы соответствуют норме психического развития для своего возраста.
Успешная педагогическая работа также не всегда способна полностью защитить (избавить) от всех пагубных последствий развития невроза, особенно опасной формой которого является нарциссическое расстройство личности.
Итак, даже в самых лучших наших детских домах изучением, а также лечением невротических расстройств личности никто не занимается. Следствием этого являются следующие последствия в судьбах бывших воспитанников детских домов:
- Алкоголизация и включение бывших воспитанников детских домов в криминальный способ существования в социальном обществе;
- Вовлечение бывших воспитанников в занятие проституцией и наркомания;
- Суициды и многочисленные «случайные» трагические события, приводящие к летальному исходу;
-Трансформации сексуальной ориентации, приводящая зачастую к последующей криминализации, даже у очень успешных сирот;
- Десоциализация и бомжевание бывших воспитанников детских домов.
Данная статья посвящена теме нарциссического расстройства личности у детей-сирот, как основной формы развития невроза в детский и подростковый период жизни сирот.
Статья не является результатам научной или исследовательской работы. Скорее, это результат наблюдений автора за самим собою и целым рядом примеров жизненных судеб товарищей, с которыми мне довелось воспитываться и выпускаться из детского дома.
При этом я, конечно, надеюсь, что моя статья может пробудить научный интерес к данной теме и может быть, когда-нибудь, сирот начнут действительно лечить, а не калечить при помощи психиатрических диагнозов.
1. Патогенез.
В начале любой сиротской судьбы, лежит травматическое событие - расставание с родителями. Это событие в психической жизни ребенка означает, что с момента расставания с родителями сирота вынужден будет прежде всего искать ресурсы в самом себе. Ресурсы необходимы для того, чтобы защитить себя от агрессии и равнодушия людей, а также жестких социальных законов, сущность которых заключается в том, что социальное благополучие прежде всего сильно зависит от родственных и дружеских связей, каковые сироты теряют вместе с родителями. Ребенок-сирота, теряя свою семью, теряет вместе с ней принадлежность к семейной группе, а вместе с ней все свои социальные и родственные связи.
Первое патогенное условие. У меня есть только Я.
Ребенок, оставшийся без попечения родителей рано или поздно оказывается в государственном сиротском учреждении. Сиротское учреждение или, проще говоря, детский дом – это особенный, замкнутый, я бы даже сказал, закрытый социальный мир. В этом закрытом социальном мире формируется внутреннее ощущение - Мы не такие как они, мы особенные.
В детском доме существует коллективная душа и очень жесткие правила существования, особенность которых выражается в том, что у тебя нет почти ничего своего собственного, нет угла, в котором ты мог бы посидеть в уединении, нет своей собственной игрушки. При советской власти у воспитанников детского дома даже собственной одежды не было, все было одинаковое и казенное. Времена меняются, но суть остается та же! Даже еда очень часто делится на всех поровну и «по-братски». Так ребенок оказывается в особенном мире, где у него нет ничего собственного, кроме ощущения собственной «особенности». Внутренний мир ребенка-сироты беден и формируется он, как привило, на ощущении своей особенности.
Второе патогенное условие - противопоставление МЫ и ОНИ. Коллективное МЫ, которое заменяет «Сверх-Я», компенсирует слабое Я и сплачивает против «не таких как МЫ». Пока ребенок-сирота находится в детском доме, он не в состоянии осознать свои собственные ограничения и возможности, так как личная жизнь заменяется жизнью коллективной.
Страшный момент в жизни сирот - это когда оказываешься один на один со своим Я после выпуска из детского дома. Сильное, коллективное МЫ, компенсировавшее слабое Я, исчезает насегда.
Можно пытаться примкнуть к другому МЫ, которое формируется воровскими законами и понятиями, или поступить на службу в НКВД (КГБ), Милицию, Армию, где тоже очень развито коллективное МЫ. При советской власти поощрялось поступление бывших сирот на службу в государственные силовые структуры. Сейчас это невозможно, ни один сирота не пройдет проверку на полиграфе, испытывал на себе. В Армии бывшему ребенку-сироте также трудно сделать карьеру, ибо Армия у нас вновь кастовая, а не рабоче-крестьянская.
Коллективное существование ребенка-сироты приводит к тому, что коллективное МЫ блокирует возможность создания близких отношений со взрослыми, ведь даже воспитательница, которую в детском доме дети называют условно «МАМА», все равно является частью другого мира, который относится к ОНИ.
ОНИ способны причинить боль, предать, сломать, поставить непреодолимый психиатрический диагноз. Хуже всего, такая условная «мама» с тобой не навсегда, она вечером идет домой, она может быть уволена, или уволится сама, у неё есть свои кровные дети, о которых она думает и к которым она идет ночевать. Раз в месяц ты видишь, как «мама» идет получать в бухгалтерию заработную плату. Наконец, очень трудно сформировать личные, свои собственные отношения с «мамой», когда у неё одновременно тридцать человек детей. Конкуренция за внимание такой «мамы» чрезвычайно велика. Иногда такая «мама» использует одних детей против других, и это тоже конкуренция, «любимые» дети боятся потерять внимание «мамы».
Третье патогенное условие. Сильное коллективное сиротское МЫ обесценивает все культурные достижения человечества и приводит к формированию иждивенческой философии - Мы им ничего не должны, а ОНИ – НАМ обязаны.
Четвертое патогенное условие – защитные психические механизмы. Жизнь без родителей – это ситуация постоянного стресса. Стресс усугубляется последующими травматическими событиями и длится достаточно долго, так что психика начинает отторгать и подавлять некоторые естественные потребности ребенка. Прежде всего подавляются потребности, связанные с личными, индивидуальными отношениями с родителями обоего пола. То есть, сирота не чувствует необходимости в объятиях, в разговорах, в вопросах о том, как устроен мир и прочих способах взаимодействия с родителями. Ребенок-сирота замыкается в себе и объединяется с коллективным МЫ, который прост, ясен и, конечно, циничен.
2. Жизнь после детдома.
Рано или поздно для воспитанника детского дома наступает время выпуска из детского дома. Это означает, что наступает разрушение сильного коллективного МЫ, о котором я писал выше.
Поначалу все сироты действуют приблизительно одинаково, пытаются остановить разрушение коллективного МЫ путем совместного проживания на квартире или в коммунальной комнате друг с другом. Таким образом, сохраняется часть коллективного МЫ.
Без посторонней помощи выпускнику детского дома проблематично примкнуть к какой-либо социальной группе, которая обеспечивает своим членам благополучное существование в рамках действующих законов. Это связанно, прежде всего, с тем, что сироты — дети людей, которые социально осуждаемы за свой образ жизни, и как правило не способны, в силу разных обстоятельств, обеспечить нормальную жизнь семьи.
Социальное осуждение косвенно распространяется и на детей-сирот. Выпускников детских домов опасаются, им удивляются, к ним относятся настороженно, ведь они - продукт социального неблагополучия, они -дети осужденных родителей у них другая система ценностей, а также у них отсутствуют социальные корни, у них нет родных могилок, им некого чтить в прошлом. Короче говоря, здоровые социальные группы и сообщества, как правило, закрыты для сирот. Сироты могут туда проникнуть только при посторонней помощи и протежировании.
В то же время, преступный мир всегда открыт для сирот. Ребенок-сирота, дитя алкоголиков, глупых малолеток, воров и проституток, имеет особенный статус в иерархии криминального мира. Пребывание в детдоме зачитывается им как срок отсидки в тюрьме.
Большинство бывших воспитанников детских домов, особенно с нарушениями интеллектуального развития, не способные примкнуть к какому-либо сильному групповому МЫ, оказываются между криминальными группами и остальными «нормальными» социальными объединениями людей. Некоторые из таких бывших сирот гибнут, другие влачат жалкое существование, но даже те бывшие сироты, которых условно можно назвать «успешными», не всегда в состоянии развиваться в социальной жизни, ибо им нечем компенсировать слабое, нежизнеспособное Я.
Итак, выпускнику детского дома, если он хочет жить, необходимо решить следующие задачи:
1. - Примкнуть к новой социальной группе. Обрести сильное групповое МЫ;
2. - Находясь в составе вновь обретенной социальной группы, попытаться всесторонне развить личность, наверстать отставания от сверстников. Опыт показывает, что лучше всего это делать, находясь внутри какой-либо социальной группы (профессиональной, религиозной, группы самопомощи, группы организации досуга и т.д.);
3. - Обрести (создать) семью.
Мой опыт показывает, что успех в решении этих задач, может в значительной степени зависеть от того, сумеет ли бывший «сирота», уделять должное внимание своей духовной жизни. То есть, сможет ли он приступить к изучению собственной души и тех психологических проблем, которые будут не только мешать ему жить, но и будут формировать внутреннюю установку к социальному или физическому самоуничтожению.
Одним из эффективных способов в решении психологических проблем является психотерапия. Я обладаю опытом и как клиент в психотерапии и как психотерапевт, поэтому имею возможность кое-что рассказать о психотерапии бывших детей-сирот.
4. Психотерапия.
Первое, что необходимо знать всем профессионалам - это то, что почти все бывшие сироты так или иначе сталкивались со специалистами, занимающимися психическим здоровьем (психологи и психиатры). Этот опыт успешные бывшие сироты пытаются преодолеть. Вообще, такие люди акцентуированы на выживании и на преодолении, отсюда рождается первая задача психотерапии – помочь сформировать задачу развития.
Все люди - разные, но мой опыт говорит о том, что, работая с бывшим воспитанником детского дома, необходимо уделять особенное внимание на проекции (переносы) которые сирота будет формировать на своего психотерапевта. Прерванные отношения с родителями – то, что мешает успешно адаптироваться в настоящем, поэтому такой клиент, будет пытаться моделировать детско-родительские отношения с психотерапевтом. То есть для такого клиента, психотерапевт первые год-два совместной работы - всегда МАМА или ПАПА. Более раннее конфронтирование с такой проекцией и попытка вернуть клиента к работе в настоящем, может обернуться дополнительной травматизацией. Какое-то время нужно психотерапевту поработать с такой проекцией. Это трудная работа, гораздо легче работать с проекцией отношений мужчина-женщина, это тоже приводит к успеху, но все-таки лучше отложить работу в этой системе отношений на второй этап.
Работу над психологическими проблемами в настоящем (здесь и сейчас) лучше перенести в групповой формат. Контакт с людьми в группе покажет и клиенту и Вам поведенческие паттерны, при помощи которых клиент избегает формирований отношений с людьми в настоящем.
Не забывайте, если Вы ведущий тренер (терапевт) в группе и одновременно личный терапевт для бывшего «сироты». Работа будет усложняться тем, что, находясь в группе, такой клиент продолжит проецировать на своего терапевта одного из родителей. Известно, что клиенты в психотерапевтической группе так или иначе всё равно проецируют функции родителя на терапевтов, но если в Вашей группе будет такой клиент, которого вы пытаетесь ещё подлечивать индивидуально, имейте в виду, что конкуренция за внимание такого «родителя» обострится до предела. Конфликты в составе психотерапевтической группы для такого клиента неизбежны и очень важны, однако та буря эмоций, которые такой пограничный клиент поднимет в группе, может выбить вас из терапевтической позиции. Возможно, Вы вынуждены будете защищать кого-то из членов группы уже не как терапевт, а как мужчина или руководитель группы. Думаю, что важно уделять много внимания анализу конфликтов, которые будет провоцировать бывший сирота в группе. В конце концов помните, что бывшие воспитанники детдома носят внутри себя конфликт «МЫ и ОНИ». Здесь МЫ - это сироты, у которых нет ничего, а ОНИ - это дети, имеющие кровных родителей, социальные связи, друзей и прочие ресурсы.
Работа в формате групповой терапии требует от терапевта особенного мастерства и умения работать с конфликтом между клиентами, который по своей сути есть также механизм проекции и способом прерывания контакта. И тут очень важно не вытолкнуть, не изгнать сироту из группы, для этого терапевту потребуется виртуозное владение собственным контрпереносом.
Не увлекайтесь силой своего обаяния и таланта, работайте с проекцией отношений мужчина-женщина во вторую очередь.
Главное - не забывать, что каждый человек уникален и неповторим, и каждому хочется любви. Постарайтесь своих клиентов не сразу «нахрен» посылать… Ну а если послали, то постарайтесь все-таки сделать, так что бы человек для себя что-то извлек из этого послания.
Я это к тому, что мне кажется, что особенность наших психотерапевтов заключается в том, что у нас терапевты не умеют качественно работать в системе перенос-контрперенос. Мы очень боимся потерять терапевтическую позицию, которая, похоже, для нас терапевтов, главнее живых человеческих чувств. Так вот в работе с бывшими сиротами, самое важное - это именно живые человеческие чувства, в том числе гнев и любовь, которую сироты выдавливают злостью, сексуализацией и ненавистью.
Признать, вжиться в чувство любви, вот главная задача терапии при работе с бывшими сиротами. Ведь это то, чего я избегал и не мог позволить себе чувствовать долгие годы.
0
7