Город: Конаково
Город: Москва
Город: Москва
Город: Баку
Город: Новосибирск
Каждый из нас иногда попадает в ситуации, когда другому нужна помощь. Машина заглохла, не успеваю забрать ребенка из детского сада, кончились деньги на телефоне... Однако, не всегда просьбы бывают адекватные. Позвонил хороший знакомый и сообщил, что нужно срочно встретить подругу тещи в аэропорту, и что сам он никак не может, потому, что на корпоративе придется пить не только сок. Пятничный вечер на диване отменяется или надо срочно найти уважительную причину. Подойдет эта: в заднем колесе что-то щелкает, до аэропорта точно не доеду, и как раз завтра собрался в автосервис, до которого тоже, боюсь, не доеду. Или дальнему родственнику срочно понадобились деньги в долг на пять лет, без процентов. Просьба совершенно нелепая, но что-то заставляет искать уважительную причину. Начинается внутренний диалог.
- Он подумает, что я не ценю наши отношения, он может мне пригодится, когда мне будет нужно, важно быть хорошим.
- Но, я никогда бы не обратился к нему в подобном случае. Это его проблемы, и он должен это понимать!
Противоречивые мысли вызывают дискомфорт и портят настроение. Возникает ощущение, что вас используют. Зачем же все-таки искать причину?
Очевидно, что подобного рода просьбы нарушают личные границы. Нормальная реакция дать понять, что это неприемлемо. Иными словами, просто сказать "нет". Но вот, в этот момент включается привычка, заложенная в воспитании. Многие родители взаимодействуют с ребенком только с позиции «главного» и никогда не вступают с ним в диалог, не дают ему возможность что-то решать, даже в мелочах. Они просто «продавливают» послушание. Если мнения никогда не спрашивают, то и привычка его иметь и высказывать тоже не формируется. Ребенок вынужден не соглашаться, а приспосабливаться. Привычка с возрастом не исчезает. Как только личные границы, теперь уже взрослого человека, оказываются под угрозой, а это случается, когда от него что-то хотят, родители всегда что-то хотели - это служит триггером, своеобразной кнопкой для перехода в детскую позицию, она же - позиция жертвы. А там он должен быть хорошим, оправдывать ожидания, стараться... И он начинает вести себя как тогда: искать отговорки, придумывать уважительные причины вместо того, чтобы просто сказать "нет".
Пресловутый кризис переходного возраста у подростков связан с изменением мышления ребенка и запаздывающей реакцией на это родителей. Личные границы подросших детей приобретают очертания, к которым родители не всегда готовы. Это провоцирует бунт. Закрепиться может и такая реакция. В результате, вместо простого "нет" следует бурное выражение неудовольствия - как ты посмел с такой просьбой обратиться!
Ребенок вырос, но он просто не знает, как это: защищать свои личные границы по-взрослому, воспитание не дало такого опыта. На работе должностные инструкции как-то это регламентируют, а в других отношениях такие люди все время сваливаются в позицию жертвы или разгневанного родителя - теперь-то можно и так, он взрослый. Только один тип взаимодействия, сильный и слабый или наоборот и никакого конструктивного диалога. Более того, сами эти границы размыты, потому, что родители не дали в свое время возможности их сформировать, сами не очень это понимали.
Уже совсем не страшны последствия невыполнения странной просьбы, но от привычки не так-то легко избавится. По сути, привычка - это зависимость. В ответ на знакомые стимулы, следует стандартная много раз повторенная и прочно закрепившаяся реакция. Происходит это автоматически. И вот, вместо простого "я не буду" или "не хочу" идет лихорадочный поиск оправданий или взрыв негодования. И то, и другое эмоционально, но эта эмоциональность избыточна. Она вызвана не самой ситуацией, а неумением правильно реагировать. Там, внутри замирает маленький испуганный ребенок. Словно чертик из табакерки, выскакивает страх отвержения, такой неуместный сейчас с точки зрения взрослой разумной части. Важно не то, что он просит, а то, как вы на это реагируете.
Впрочем, просьба может быть не нахальная, а самая обычная, ее не трудно выполнить, но каким-то своим причинам делать это не хочется. А страх тихонько нашептывает: сделай, на всякий случай, с тебя не убудет. С одной стороны взрослое желание, а с другой внутренний ребенок, который боится. Сделать — значит его успокоить, но при этом возникает неприятное чувство собственного неуважения. Вы идете на поводу у собственного страха.
Замечательный эпизод у Булгакова в "Собачьем сердце". Активисты предлагают профессору Преображенскому купить газету. Предложение явно не к месту и не ко времени. Это очевидное нарушение его личных границ. Неправильная защита предполагает отговорки или возмущение, а он спокойно говорит: "Не хочу". Это ставит оппонента в тупик, в его, точнее, в ее мире не принято руководствоваться своими желаниями, нужно приспосабливаться. Дальше следует попытка манипулировать чувствами к детям. Но любое манипулирование становится бессмысленным, потому, что управляет поведением профессора его взрослая часть, и эмоции в данном случае неуместны. Увы, обратных примеров в жизни больше. "Как ты можешь мне об этом говорить!". "Она мне вчера такое предложила, представляешь!" - привычные фразы, за ними неприятие и возмущение, которые плавно перетекают в навязчивые мысли и коварные планы мщения.
В каждом из нас есть детская часть, когда нападают, нельзя выключить эмоцию совсем, но руководить ответными действиями должен взрослый. Самое время вмешаться, мысленно согреть, назвать себя по имени, успокоить и принять взрослое решение, а не убегать от страха вместе с перепуганным внутренним ребенком.
Обида, это детское чувство. Ребенок эгоцентричен, он центр вселенной, и он возлагает на себя ответственность за чувства другого: если мама обиделась, значит я плохой. Он не понимает пока, что у мамы плохое настроение может быть по совсем другим причинам, что в ее неоправдавшихся ожиданиях он совсем не виноват... Мы трудно взрослеем психологически. Обижаемся сами, боимся обидеть другого и этим сильно усложняем себе жизнь.
Взрослому это не страшно - спокойно сказать "Нет".
7
0
5