Моя жизнь в последние несколько лет складывается так, что мне приходится довольно много общаться с иностранными коллегами, переводить иностранные семинары по психотерапии, читать литературу о разных направлениях психотерапии. И от каждого тренера, от каждого направления у меня копятся впечатления, которыми я делюсь преимущественно на сайте новый-гипноз.рф и на странице в Фейсбуке. Мне нравится отыскивать общие черты в разных направлениях психотерапии, наблюдать, как специалисты по-разному и похоже используют принципы межличностного эмоционального воздействия, как по-разному называют похожие техники и строят разные интервенции на одних и тех же принципах. Будучи воспитанным в первую очередь на эриксоновской традиции, я большее внимание уделяю не техническому аспекту, а индивидуальным особенностям подхода каждого специалиста.
Но недавняя беседа с коллегой натолкнула меня на вопрос: а почему, собственно, я всё время ссылаюсь на эриксоновские принципы? Я вспоминаю, как Михаил Романович Гинзбург на своём курсе по эриксоновскому гипнозу говорил, что со временем начинаешь видеть гипноз везде. Возможно, это эффект первой любви, которую потом регулярно вспоминаешь и невольно сравниваешь с ней всех остальных. Наверняка тут есть вклад моих индивидуальных предпочтений. Для меня Милтон Эриксон — фигура в чём-то мифическая, но при этом олицетворяющая лучшие качества нашей профессии.
Поначалу слово «эриксоновский» из уст молодого психотерапевта звучит чуть ли не по-бунтарски, ты как бы противопоставляешь себя мейнстриму, который тяготеет к хорошо проторенной колее, предлагаешь нечто более уникальное, более индивидуальное, более самобытное. Но постепенно, наблюдая за работой других мастеров, я прихожу к интересному и, в общем-то, очевидному открытию: принципы, которые мы всегда называли «эриксоновскими», в неявной форме фактически пронизывают всю современную психотерапию. А когда явление становится повсеместным и естественным, выделение для него отдельного термина, отдельного понятия начинает постепенно терять смысл.
Да, у большинства современных эффективных направлений психотерапии есть общие качества, которые звучат и в оригинальных работах Эриксона, но, строго говоря, не были присвоены ни им, ни кем-либо из его последователей. В эпоху, когда главенствовал психоаналитический подход и, затем, теснившее его из всех своих молодых сил поведенческое направление, эти принципы оставались в чём-то невостребованными и ждали своего часа в узких сообществах учеников и последователей околоэриксоновского течения — в гипнозе, стратегической, семейной психотерапии и др. Но сейчас я наблюдаю, что эти принципы замечательно прорастают во многих современных интегративных и даже доказательно обоснованных направлениях. И я бы не стал больше называть эти принципы сугубо «эриксоновскими». Я бы назвал эти общие для многих современных видов психотерапии принципы каким-то более простыми и универсальными словами. Пусть это будут принципы Хорошей Терапии (ХТ).
Это принципы, природа которых глубже, нежели технические аспекты интервенций. Это принципы, о которых специалисты чаще всего говорят в перерывах между описаниями техник, в комментариях, сносках и объяснениях. Я замечаю эти принципы в КПТ более классического свойства, в современных интегративных и доказательно-обоснованных направлениях – в схема-терапии, в терапии принятия и ответственности, в интерперсональной терапии, в краткосрочной терапии, ориентированной на решение, в краткосрочной стратегической психотерапии и даже в процессуальной работе Минделла. Не везде они представлены в развёрнутом виде, не все им следуют осознанно, но они заметны в работе многих опытных специалистов.
Итак, каковы же принципы Хорошей Терапии?
- Хорошая Терапия инклюзивна — она включает в рабочий процесс разные аспекты человеческого опыта. Поведение, мышление, эмоциональные процессы, сны, межличностные отношения — всё это используется в той или иной мере. В Хорошей Терапии ничто не остаётся за кадром. Вряд ли вы услышите от Хорошего Терапевта, что «вот это вот не имеет отношения к нашей работе». Да, разные направления делают разные акценты, но общий подход приглашает клиента исследовать разные аспекты своей жизни.
- Хорошая Терапия балансирует между двумя крайностями: с одной стороны, она ищет общий язык с клиентом, помогает ему освоиться в той системе, в которой он функционирует, и найти новые инструменты выражения себя и саморегуляции; с другой стороны, она стремится расширить поле его внимания на области, которые он игнорирует или которых избегает. Следуя принципу, сформулированному Эйнштейном, ХТ не пытается решить проблему на том же уровне, на котором она возникла. Это диалектическое единство проявляется в том, что ХТ вначале устанавливает поле взаимопонимания, в котором терапевт подстраивается под ценности, цели, симптомы, ресурсы и ограничения клиента, чтобы затем сдвинуть фокус его внимания на ту область, в которой возможен наиболее активный рост.
- Хорошая Терапия экспириентальна, т. е. основана чувственном опыте (англ. experiential). Она стремится дать клиенту возможность ощутить на чувственном опыте эффект интервенций, а не просто обсуждать или анализировать. Это не значит, что ХТ избегает когнитивного осмысления, как уже было сказано, она инклюзивна, но зачастую когнитивное понимание и анализ происходит после того, как человек почувствовал эффект. Поскольку наша психика формируется под совокупным действием субъективного опыта и генетики, терапевт помогает конструировать клиенту такой опыт, который окажет лечебный эффект на проблемы клиента. А раз все сферы субъективного опыта взаимосвязаны, то изменение в одной сфере повлечёт за собой изменения в остальных.
- ХТ гибка и индивидуализирована, она подчас использует разные интервенции для достижения одних и тех же задач. С одним человеком лучше сработает работа с воображением, с другим — ролевая игра, с третьим — полевой эксперимент. Хорошая Терапия старается предугадать оптимальный отклик и найти наиболее эффективную интервенцию. Ей чуждо строгое следование протоколу во всех обстоятельствах. Следовательно, ХТ это в определённой мере творческий подход, который во многом зависит от творческих способностей психотерапевта и его готовности и умения строить отношения сотрудничества, где они действуют с клиентом сообща.
- ХТ основывает свои интервенции на фундаментальных научных исследованиях в областях когнитивных наук, социальной психологии, нейрофизиологии и т. д. Здесь никто не тыкает пальцем в небо с видом знатока и не рассуждает о высоких материях, поскольку есть довольно большой и постоянно растущий объём данных, которые помогают нам с большой долей уверенности утверждать те или иные вещи и доказывать их. Следовательно, ХТ использует то, что действительно работает.
- При этом ХТ признаёт, что межличностное влияние и внушение также работает и использует его эффекты. Хороший Терапевт уделяет внимание подбору слов, мимике, невербальному поведению, чтобы сделать эффект своей интервенции более точным и адресным. В одном случае больший эмоциональный отклик вызовет визуально яркая и драматичная интервенция — например, техника «межличностный круг» из интерперсональной терапии, где на листе бумаги человек изображает свой круг общения, отражая графически дистанцию между его членами, их положение друг относительно друга и неявным образом показывает свободное пространство, которое тоже может быть занято кем-то. Либо та же техника с негативными мыслями из ТПО, которые записывают на листке бумаги и потом манипулируют им, приближая и отдаляя, давая на чувственном уровне ощутить эффект осознанности и создания «свободного пространства» вокруг мыслей. Иногда может оказать больший эффект стратегически выстроенный сократический диалог, в котором клиент с помощью терапевта докапывается до механизмов собственных симптомов, получая в то же самое время опыт самоисследования, активную роль в изменении своего состояния и в выстраивании дальнейшей тактики терапии. Иногда грамотный подбор слов при описании механизмов паники служит косвенным внушением, которое придаёт клиенту настрой, необходимый для перехода к активной фазе экспозиции. Что бы ни делал Хороший Терапевт, он старается управлять вниманием клиента, фокусируя его на том, что имеет большее значение.
- Из предыдущего пункта следует, что в ХТ терапевт занимает довольно активную позицию. Он использует свою наблюдательность, знания и опыт, чтобы получить представление о состоянии клиента, составить целостную картину, которую затем использовать для создания стратегии терапии и последовательного сопровождения клиента через этапы этой стратегии. При этом он достаточно восприимчив и гибок, чтобы менять свои интервенции и даже элементы стратегии в зависимости от обстоятельств и потребностей клиента, когда это отвечает целям терапии. Терапевт выбирает такую роль для себя, в которой он может быть достаточно активным, чтобы выдерживать стратегическое направление терапии, и в то же время достаточно пермиссивным, чтобы позволять клиенту брать функцию управления в свои руки и тренировать в себе чувство силы, эффективности и навыки саморегуляции.
- ХТ уделяет внимание терапевтическим отношениям на основе сотрудничества. Это не просто формальное следование чеклисту, а выстраивание взаимопонимания и доверия. Терапевт обращает внимание как на феноменологию клиента, так и на собственный отклик, используя всё это для движения к терапевтическим целям. Где-то это происходит явным образом, например, в психодинамически-ориентированных направлениях с работой над переносом, где-то более опосредованно, например, в интерперсональной терапии, где внимание главным образом направляется за пределы терапевтических отношений в реальную жизненную ситуацию клиента.
- ХТ обращается к ресурсам клиента — ценностям, целям, интересам, сильным качествам характера, значимым отношениям — и использует их для укрепления способности клиента двигаться к решению своих сложностей. ХТ это не просто процедура обучения или тренировки, это процесс, в котором человек использует имеющиеся у него ресурсы, чтобы расширить поле своих возможностей. Хороший Терапевт использует ресурсы клиента, чтобы поддерживать, мотивировать, сдвигать рамку восприятия и усиливать эффект своих интервенций. Даже в видах парной или супружеской Хорошей Терапии терапевт косвенно, ассоциативно или прямо опирается на ресурсы клиентов, чтобы помогать им продвигаться вперёд. Он может апеллировать к опыту клиента, говоря о предстоящей эмоционально трудной процедуре экспозиции, может поощрять мужество супругов, обращаясь к метафорам спортивных состязаний или любовных игр, может вступать в воображаемую картину эмоционального насилия, чтобы помочь воссоединиться с собственной внутренней силой в процедуре рескриптинга.
- Хорошая Терапия отслеживает прогресс клиента и запрашивает обратную связь. Это необходимо 1) для объективной оценки состояния человека, для оценки эффективности работы, 2) для поддержания мотивации и интереса клиента и 3) для предоставления терапевту бесценной информации о собственных ошибках и сильных сторонах, что позволяет ему осознанно работать над собственным профессиональным ростом.
Вот такой у меня получился перечень универсальных характеристик Хорошей Терапии. Наверняка я перечислил здесь не всё, что имеет значение для современного грамотного специалиста, а кое-что может вызывать неоднозначные мнения. С интересом готов обсудить с коллегами идеи на этот счёт.
6
0
3