Город: Москва
Город: Москва
Город: Конаково
Город: Новосибирск
Город: Баку
От автора: Почему общение Президента с народом получилась столь противоречивым, будет ли Владимир Путин баллотироваться на следующий срок, кем хотят видеть его россияне и кто его кумир среди царей? Делюсь с Вами своими размышлениями.
(Д.С. – Дамиан Синайский, И – интервьюер)
И: Сегодня мы возьмем тему по поводу «Прямой линии» Владимира Путина, состоявшейся 15 июня 2017 года, которая прошла с таким, скажем так, хайпом. Теперь мы уже это слово в обиходе имеем. В интернете его не обсуждал, наверное, только ленивый. То есть, суть в чем? Многие говорят, что Владимир Путин, в общем-то – всё: ни на какие острые вопросы он ответить не может. Понятно, что весь миллион шестьсот тысяч пришедших вопросов он взять не мог. Ответил он в районе восьмидесяти и многие ответы были в стиле «Этого не может быть. Это надо перепроверить. Я в это не верю» и т.д. На ваш взгляд, Дамиан, почему такая ситуация складывается?
Д.С.: Видимо, плохо подготовилась команда, которая готовила этот эфир, если говорить совсем поверхностно. Давайте, я сразу скажу, что я думаю, а потом попытаюсь аргументировать. Мне кажется, этим открытым, прямым эфиром, долгожданным эфиром, традиционным эфиром – каждый год Владимир Путин, наш Президент, проводит такой разговор напрямую с обществом, с людьми, с народом, с каждым человеком, с каждым гражданином, с каждым из нас, минуя все иерархические ступеньки – губернаторов, мэров, депутатов, министров и т.д., в течение 4-х часов, на десятки, под сотню вопросов ответить – это, конечно, играет свою роль, особенно, после Горбачева и Ельцина.
Так вот, идея такова: мне кажется, что этим эфиром Владимир Путин как бы уже попрощался с нами, и будет уходить и готовить своего приемника на ближайшее будущее. Я так думаю чисто из психологических моментов. Здесь уже, действительно, усталость накапливается. Плюс, нужно думать очень серьезно о преемственности – что будет со страной? «Что будет с Родиной?», – как в одной песне пелось, – «Что будет с нами?» А так, конечно, было бы практически идеально провести замену преемником. Президента готовят к выборам весной, по-моему, если не ошибаюсь?
И: В феврале-марте.
Д.С.: Весной, да. Соответственно, преемник становится Президентом и один срок, два срока Путин ведет его, как наставник. Сохраняя при этом, конечно, свои авторитетные позиции внутри страны, внутри государства. И уже после второго срока, дай Бог здоровья нашему Президенту, чтобы эта преемственность сохранилась.
То есть, надо отдать должное, Путин доказал это – он выдающийся политик нашей современности. И журнал TIME, и мы, как свидетели. После перестройки, после Горбачева, после Ельцина – все эти страшные года он сшил, пусть, даже, может быть, жестко, но сшил всё это лоскутное одеяло Российской Федерации, которое после Советского Союза также по инерции начало распадаться. Он сшил. И эту страну уже не сравнить с той страной, которая была во времена Ельцина, помните – первая Чеченская война, вторая Чеченская война и т.д. В этом отношении, он восстановил страну. Конечно, повезло со стоимостью на нефть, конечно, были так называемые, «жирные» годы. Но сейчас мы видим то, что мы видим.
Мне кажется, что наш Президент Владимир Путин – он будет таким, если брать древнеримскую аналогию, «отцом Отечества», как, например, Юлий Цезарь. Это была такая почетная должность, которую Сенат присваивал, и все императоры были, так сказать, «отцами Отечества». В нашей транскрипции, это как «отец нации». Ли Куан Ю, допустим – сингапурское чудо. Джордж Вашингтон – Америка. И вот для нас это был бы Владимир Путин, отец нации.
Был такой опрос: «Хотели бы вы видеть Президента Путина мудрым политиком-отцом нации или эффективным управленцем?» Конечно же, большинство населения, где-то около 70% опрошенных, хотели бы, чтобы он был именно мудрым политиком–наставником, отцом нации. Но жители больших городов, где больше предпринимателей, больше активного населения, конечно, хотели видеть в нем эффектного управленца. Но здесь надо еще такой момент учесть, почему он отстранился – он вышел из Единой России, сказал: «Я буду Президентом всех христиан». Он отошел от Правительства, от депутатского корпуса, он делает такие речи, прямые эфиры и т.д. – он, действительно, хочет быть таким мудрым политиком, мудрым отцом, можно сказать, нации.
И здесь, если взять простой народ… Посмотрите, весь 20-й век, начиная с 1914 года, а до этого еще была русско-японская война – Россия всё время сражалась, сражалась, действительно, не на жизнь, а на смерть. Русско-японская, Первая мировая, Вторая мировая, вот эти гражданские войны давайте вспомним. Это же страшно. Корежило и калечило наш русский код неоднократно – об этом Путин даже говорил в своем прямом эфире. Такие базовые ценности, стратегические ценности нашего народа – сколько раз они были разрушены, снова созидаемы, снова разрушены и снова созидаемы. И так до последнего времени. То есть, уже третье, четвертое, пятое поколение. Три–четыре поколения были поколениями Советского Союза, коммунистического Советского Союза. Потом через колено всё это сломали. Сперва революция 1917 года – через колено позвоночник был сломан российскому народу, и великая нация почти что исчезла, но восстановилась. Каким путем мы не будем говорить – страшными жертвами, страшнейшими, ужасающими жертвами. Весь мир такого никогда, наверное, не испытывал.
Но произошла перестройка, так называемая, и, в очередной раз – через колено. Через колено Горбачев, потом Ельцин, потом эти страшные годы – приватизация и т.д., когда в очередной раз ценности поменялись. То, что было хорошо – стало плохо. То, что было добром – стало злом. То, что было верх – стало низом. Понимаете? То, что было справа – стало слева. Вот представляете человека, который вырос в этой идеологической матрице? Что ему делать? Я смотрю по многим своим клиентам, которые не адаптированы. То есть, уже не страх смерти, а страх жизни, мы боимся жить. Вот в такой неопределенности, где какие-то ценности непонятные, где какое-то всё время меняющееся, агрессия спонтанная.
Плюс очень страшная деградация с точки зрения ценностей – к чему она привела? К разрушению семьи. Поэтому, как раз Владимир Путин, наш Президент, он закрывает эти темы. Допустим, для безотцовщины, тех детей, которые выросли без отцов – он становится отцом. Для этого поколения, которое еще ниже, младше, он становится дедушкой, таким добрым дедушкой. Для девушек он становится отцом, для разведенных женщин он становится таким виртуальным, так скажем, «ментальным» мужем, может быть, супругом, идеальным супругом. Помните эту песню «Я хочу такого мужа, как Путин»? Она очень долго шумела. Психологи-юнгианцы могут это называть архетипом отца или спасителя. Мы говорим попроще. То есть, фактически, он закрывает все эти фигуры – отцовскую фигуру, фигуру доброго дедушки, доброго отца, доброго мужа, идеального мужа. Для большинства, практически.
А покалечено население у нас очень серьезно. Если 25% населения, а это каждый четвертый, требуется не психологическая помощь, а уже психиатрическая. Это официальная статистика. Можно поднять её, посмотреть. 80% старшеклассников имеют психические аномалии, психические расстройства. Соответственно, 85% работающего населения – это постоянные стрессы. И Вы, Николай, тактично и деликатно не задали вопрос по поводу Навального. Вот эта протестная категория людей, пусть даже 10 000 человек, хоть 2%, хоть 1%, хоть 0,5% – но это тоже члены нашего общества, и с ними тоже надо общаться. Это, так называемые, «непослушные дети» – их нельзя отпихивать.
И: Дети в переносном смысле?
Д.С.: Конечно, дети – как метафора. Это тоже дети нашего общества, нашего поколения, за которое несет ответственность Президент. Он несет ответственность по Конституции за каждого члена нашего общества. В том числе, и за этих «непослушных детей». И, в данном случае, мы можем дальше продвинуть эту метафору по поводу Алексея Навального, по поводу фильма, связанного с Дмитрием Медведевым и т.д.: это, как бы, два сына – хороший и плохой. Законнорождённый сын и незаконнорождённый сын, если мы возьмем наши мифические категории и т.д. В этом отношении, здесь тоже все укладывается. «Непослушный сын» – он идет в своей компании бунтовать против «отца». Это вызов отцовской власти, это вызов отцовскому, непослушание такое, «праздник непослушания». И здесь тоже нужно работать. Чтобы не отрицать, не говорить, что ты какой-то маргинальный или еще что-то. Да, конечно. Что какие-то там западные центры влияния – да, конечно. Но если мы говорим про демократию, то надо, мне кажется, работать с этим. В сложном обществе надо работать – где есть критики, где есть центры влияния, где финансирование. Так – а что? Это наша жизнь, если мы говорим про открытость.
Здесь, конечно, помните эти фразы Владимира Путина, по поводу того, что он говорил про обман? «Вот, – говорит, – меня обманывают. Я не злюсь. Я пытаюсь понять мотивацию – почему, как?». Но, при этом, он сделал такую паузу и сказал: «Но этого я никогда не забуду». Представляете, даже на таком уровне власти существует обман. Представляете, да – кто работает с Президентом, какого уровня руководители? Если там допускается обман, то о чем тогда может речь идти на низших уровнях: мэрских, народных депутатов и т.д. Там что творится? Поэтому, это одно из противоречий данного эфира. С одной стороны – всё хорошо, но, с другой стороны, посмотрите – коррупция есть. Тот же самый вопрос Данилы, если я не ошибаюсь, по поводу коррупции и по поводу коррупционеров и т.д. Когда Путин задал ему вопрос: «Не подготовил ли тебе кто вопрос? Кто тебе дал этот вопрос?», – он хорошо ответил, Данила, что это «жизнь подготовила меня к этому вопросу». Понимаете, такие противоречивые моменты.
Ситуация с девочкой, которая раком больна. И здесь, конечно, Путин синхронизировал очень, что ли. Неслучайный был вопрос с точки зрения, может быть, какой-то символики. Потому что круг замыкается: Путин напрямую сказал, в кои-то веки поделился по поводу того, что у него с отцом такая же ситуация была. Тоже неправильно поставили диагноз и неправильно лечили. Вот эти все моменты, помните, по поводу света – как он до сих пор экономит и выключает свет, потому что не может, что просто так свет горит и т.д.
То есть, всё это говорит о том, что у Путина, который сам себя сделал (он ведь отказывался от должности Премьер-министра, чтобы потом стать Президентом, в первый раз, когда ему Ельцин предложил), у него духовная составляющая присутствует. Помните, один из его ближайших духовных советников, архимандрит, он сейчас епископ Егорьевский Тихон (Шевкунов) – наместник Сретенского монастыря, который все время с ним был. Он рассказывал ситуацию, что когда Путин еще был в мэрии Петербурга и у него на даче был пожар – он успел спасти дочерей, жену, какие-то, может, важные вещи. Но все остальное сгорело. Сильный был пожар, даже кровать из железной стали была вывернута жаром этого пожара. И он ходил по обломкам, по пепелищу и вдруг заметил оловянный крестик, который ему бабушка подарила – он не расплавился, он был цел и невредим. И с тех пор, он как-то серьезно начал обращать внимание на эту составляющую. На духовную.
И он, в принципе, сделал выдающееся – он участвовал в событии со святейшим усопшим патриархом Алексеем, он объединил русскую православную церковь Московского патриархата с зарубежной церковью. Этот раскол многодесятилетний был преодолен. С точки зрения, опять-таки, соединения русского народа. Именно с точки зрения российско-национального, традиционного менталитета. То, благодаря чему мы побеждали во всех этих страшных войнах и сохранились, как страна, как государство, как народ.
В этом отношении он молодец.
И: С другой стороны, Дамиан, смотрите: он объединил, да, и это, в определенной степени, успех. Но мы потеряли при его правлении Украину, как ближайшего союзника и соседа, мы потеряли Украину не только на государственном уровне, но и на церковном тоже. Что, мне кажется, гораздо больший провал, нежели тот успех. Вы так не считаете?
Д.С.: Частично согласен с Вами Николай, но, в основном, конечно, не согласен – чисто с точки зрения реальных фактов. Церковь не потеряна. То есть, там были те раскольники (я не буду их называть, это их право и я не имею права вмешиваться), которые возникли рядом с украинской церковью Московского патриархата – две церкви, и они не признаны нигде в мире. А та церковь, которая автокефальная уже, украинская церковь, русская РПЦ Московского патриархата, так скажем – она, как была, так и есть. И все эти изменения начались еще во времена бывшего, усопшего митрополита Владимира – автокефалию, автономность максимальную, максимальную, максимальную. Но это самая крупнейшая церковь, с точки зрения приходов и количества прихожан на Украине, до сих пор. Как бы её ни раскалывали, как бы её не разрушали. Православные люди, они тянутся к единому, что ли, стержню Московского патриархата, которым в прошлом была Киевская Русь. И не забудем, что патриарх Алексей не присутствовал на том известном собрании, когда Путин выступал о присоединении Крыма. Были представители всех других конфессий, были представители политиков и т.д., но Алексея не было. Это документальный факт. В этом смысле, там достаточно всё сдержанно, деликатно и грамотно было выстроено.
С точки зрения потери Украины – что Вы хотели? Помните, мы делали передачу про Бжезинского: он еще в 80-е годы писал об этом, что сила России именно в союзе с Украиной. Ну, естественно и с Белоруссией, но Украина – это, все-таки, 50 миллионов, то есть – имперская. И что они всё сделают для того, чтобы расколоть Украину. И даже в этом прямом эфире, в интервью Оливеру Стоуну – фильм, который будет выходить – Путин говорил, что до сих пор очень сильны настроения, чтобы любым способом отколоть Украину от России. И «пятерка им», как он говорил Оливеру Стоуну – они блестяще с этим справились. То есть, расчеты и такая терпеливая работа американской дипломатии, разведки, всех других структур, начиная с 80-90-х годов – Бжезинский об этом открыто говорит, – привело к тому, что раскололи Россию, и успешно. Блестяще сработали американские специалисты, разведчики и прочие структуры, и отвратительно сработали наши сотрудники и наши структуры. И даже в Вашем вопросе есть понятие «Мы потеряли Украину». Но они не наши сателлиты, они – не наши, они – автономные. Они – самостоятельная, независимая страна.
И: Безусловно. Они всегда были ближайшим союзником. Мы сейчас видим с Вами, что и Белоруссия движется туда же, согласитесь. Они уже исключили из расчетов своих российский рубль. По крайней мере, они точно его исключили из накопления.
Д.С.: Это отдельная тема. Помните, мы также делали передачу про Генри Киссинджера? Который говорил, что надо поддерживать Россию. США, Россия, Китай – это будущее. Стратегические партнеры. Вот к этому надо стремиться. И Путин, помните, ответил, когда по поводу будущего задали вопрос, что главный инструмент – это прошлое, изучение прошлого. Вспомним прошлое – это Священный союз: Германия, Австро-Венгрия, Россия, которая была центром. Затем Путин говорил, что у него есть кумир среди царей, но он не будет называть его. Конечно же, это кумир, его идеал, авторитет – это Александр Третий, конечно же. Это то правление, которое было без войн. Ни дня нигде никто не стрельнул, что называется. И все уважали это, благодаря, кстати, российской позиции. И Россия заключала договоры не только с Австро-Венгрией и Германией, но заключила также союз с Англией, вечным противником, и Франции протянула руку.
И когда Путин говорит про историю, он говорит, в том числе и про это. Что надо смотреть не на один год вперед, а на 30-50 лет в будущее. Также и назад надо смотреть. Если вспомнить прошлое, то Россию всегда признавали авторитетом. Всегда был мир, благоденствие и спокойствие в Европе. И он еще и к этому призывает. Конечно, там было много того, что можно сейчас называть «закручивали гайки» – либеральничали, убирали, может, свободу каких-то таких, которые уже чересчур. Но, по воспоминаниям Витте (Граф Сергей Юльевич Витте – русский государственный деятель, министр путей сообщения, министр финансов, председатель Комитета министров, председатель Совета министров. – прим.автора), это было всё правильно, грамотно сделано. И крестьянские банки, и т.д. И это был мир и благоденствие. Если взять по статистике, это был один из больших периодов нашей жизни. И Путин, в общем-то, на первом этапе, это же и сделал. До, конечно же, этой страшной истории с расколом Украины, Крыма, Донецкой сейчас области и т.д. У нас были, помните – 4, 5, 6 жирных годов, у нас были зарплаты, у нас были хорошие ситуации, если мы говорим про материальный аспект. Но всему время.
Все факторы, что я произнес, говорят о том, что я не прогнозирую. И, именно поэтому, я предполагаю одну из вероятностей, которая могла бы быть с точки зрения интересов Отечества, страны, Родины, и Путин, безусловно, это доказал, безусловно. Помните, когда Ельцин предлагал ему стать Премьер-министром и Президентом, он говорил, что первая мысль у меня была: «Куда спрятать детей?» Можете себе представить? На таком уровне власти человек озабочен, куда спрятать детей, что с ними будет. То есть, настолько он принес в жертву свои личные интересы, пожертвовал всем в своей жизни. Когда он говорит «как раб на галерах» или еще что-то – это, действительно, соответствует истине. С женой он развелся, детей, внуков он редко видит. Он нигде не путешествовал, он мечтает путешествовать. Может, если он аккуратно, тактично создаст преемственность, придумают какую-то почетную должность – Председателя Госсовета какого-нибудь, или Высшего Политического совета – как угодно, чтобы быть над схваткой всегда. Ведь он был таким непререкаемым авторитетом: моральным, каким угодно, политическим и т.д., от мнения которого многое зависело. А у нас только-только все строится.
И он, конечно же, прав в этом смысле. Он же прав, что у нас демократия не 100-летняя, 200-летняя, как на Западе – у нас демократия со времен Ельцина. До этого был коммунистический режим, страшный, особенно в Сталинские времена. Еще раньше – монархия была, достаточно жесткая, все-таки, несмотря ни на что. А если человеку, который много лет был в жажде, в голоде, сразу дать напиться и наесться, что с ним будет? Но, с другой стороны, не должно быть «держиморды» – это другая крайность. Когда эту формулировку можно довести до абсурда, что мы и видим – когда студентов призывают на ковер и т.д.
Поэтому, моё мнение, что эта встреча напрямую с народом, где, действительно, было много противоречивых мыслей, где много было усталых изречений, где много было такого, что вызывает вопрос – это было прощение и где-то в глубине души, он, видимо, принял решение. Наверное, с удовольствием, с радостью отойдет от такого напряженного графика, в котором уже больше десяти лет. И создаст преемственность, чтобы постараться, насколько можно, чтобы больше не трясло Россию. Не трясло нашу страну и наших людей. Чтобы была какая-то стабильность, определенность на долгие годы, десятилетия. И мне кажется, что его роль будет, как и была, выдающейся и незаменимой.
Р.S.
И еще по поводу Александра Третьего. Нам импонировал и импонирует сильный Президент: «Мы будем мочить в»….. определенных местах, «мы будем сильными», «Слава России!» Это то же самое, когда в правление Александра Третьего, на заседаниях вместе с чиновниками и т.д., он говорил всегда, что у России только два главных союзника – это армия и флот. Все остальные союзники, в силу своих корыстных интересов, если что – повернут против нас. И вторая фраза Александра Третьего, помните – когда он удил рыбу и к нему пришел адъютант и сказал: «Вам звонят из Европы, срочно!» И Александр сказал такую фразу: «Пока русский царь рыбачит, Европа может подождать». Конечно, такие фразы, они действительно импонируют нашим представлениям. Мы хотим, чтобы нас уважали. Мы хотим, чтобы нас признавали.
Дамиан Синайский,
Коуч по лидерству, эксперт-психоаналитик,
Руководитель Центра стратегического коучинга и психотерапии
Источник: Центр стратегического коучинга и психотерапии "Ценности Инноваций"
7
0
2