О том, как правильно читать Фрейда и Лакана, что такое прикладной психоанализ и почему не стоит искать лошадиные силы в ассигнациях, рассказывает заведующий кафедрой мировой психотерапии Московского городского психолого-педагогического университета Вячеслав Цапкин
За вашими плечами много лет психотерапевтической работы. Однако к психоанализу Вы пришли не сразу. Долгое время Вы идентифицировали себя как психотерапевта гуманистического направления. А представители этого направления – активные критики психоанализа!
Мой профессиональный путь начался так: начитавшись Фрейда, я мечтал о том, чтобы оказаться в поле клинической практики. Было очень интересно попробовать: это действительно работает? В скором времени я убедился, что да, работает. Фрейд научил меня мыслить и не бояться непонятного, находить смысл в чем-то бессмысленном, пугающем, чуждом.
Так сложились обстоятельства, что мне пришлось осваивать территорию групповой психотерапии. Это было большое событие для психиатрической больницы, в которой я работал. Групповая работа поставила задачи, которые более эффективно решались в рамках другой, непсихоаналитической парадигмы. Тогда произошел сдвиг к экзистенциально-феноменологической традиции.
В этой традиции я нашел также нечто важное для понимания индивидуальной работы. В учении Фрейда было огромное количество мест, которые я просто никак не мог понять. Это касалось пансексуальности учения Фрейда, кастрационного комплекса и кастрационной тревоги, Эдипова комплекса у женщин. Экзистенциально-гуманистическая критика Фрейда попала в места моего несогласия с Фрейдом.
Пафос гуманистической психологии состоял в следующем: так выстроить практику, чтобы снять самые подозрительные места в психоаналитическом учении. Так интерес к психоанализу в моей жизни был отодвинут на периферию, но никуда не исчез.
Т.е. речь идет о возвращении к психоанализу, повторном его обретении. Как же это произошло?
Мое видение психотерапевтической деятельности всегда было тесно связано с семиотикой. Любая психотерапия – это всегда talking cure, «лечение разговором». Если единственный материал, которым располагает психотерапевт это речь, единственный способ воздействия на пациента тоже речь, то возникает вопрос – что же это такое? Можно наивно ответить: речь – это то, что связано с использованием языка. Тогда что такое язык? К моему удивлению оказалось, что единственный человек, который всерьез задался этим вопросом, был Жак Лакан.
Лакана часто критикуют за то, что он занимался только языком, упустив из виду тело, аффекты, эмоции и т.д.
Одно из важнейших понятий отечественной семиотики – «вторичная моделирующая система». Все семиотические системы – вторичные моделирующие системы. А язык занимает некое первичное место.
Важнейшая психотерапевтическая функция невербальных психотерапий состоит в том, чтобы символизировать опыт пациента. Символизация имеет дело со знаковыми системами, которые структурированы как язык. Интуитивно это знают все, но в силу культурных и образовательных традиций, мало кто теоретизирует в этом направлении.
Для психотерапевта и психоаналитика типичным образованием является психиатрическое и психологическое образование. Но никакая психотерапия не является прикладной психологией, а психиатры не мыслят в семиотических категориях. Психическая болезнь, с точки зрения медика, имеет принципиальный изоморфизм с другими болезнями. А ведь в любых психических функциях нет ничего, что не было бы опосредованно языком!
Расскажите подробнее, чем же Вас привлекла теория Лакана?
Мой путь в психотерапии и психоанализе был связан с поиском «дома». Я пытался обосноваться в рамках чуть ли не всех основных существующих психотерапевтических подходов.
Поэтому я могу сделать такое утверждение: масштаб теоретической мысли в большинстве психотерапевтических учений не слишком высок. Уровень сложности, тонкости мысли Фрейда и других психотерапевтических учений трудно сопоставим.
Учение Фрейда полифонично. В нем присутствуют разные точки зрения: экономическая, динамическая, топографическая и т.д. Фрейд высказывал множество гипотез по поводу одного и того же феномена. Иногда одна гипотеза отменяет другую, но нередко они сосуществуют друг с другом и не понятно, какая из них является конечной. Как система учение Фрейда хромает в большом количестве мест.
Последователи Фрейда мечтали о том, чтобы сделать из его парадоксального, «недоделанного» учения законченную систему по образу и подобию метафизической системы. Например, путем его биологизации. На выходе мы получаем вульгарный психоанализ. Или же путем психологизации, что сделала Эго-психология.
Что же предлагает Лакан? Как понимать его известный призыв «назад к Фрейду»? Ведь учение Фрейда многим кажется устаревшим, его часто обвиняют в редукционизме и биологизме…
Лакан называл себя эпигоном Фрейда, и это не просто кокетство, как полагают многие. Он говорил про себя так: «Я – человек, прочитавший Фрейда».
Лакан увидел, что учение Фрейда не является замкнутой системой. Оно принципиально не завершенное и не завершаемое, открытое. Психоаналитическая теория не является некой передаваемой суммой знаний. Это способ порождения знаний. Это важнейшая специфика психоанализа как такового.
Лакан искал у Фрейда не готовые ответы, а логику постановки вопросов. Читать ответы у Фрейда – дело очень опасное и ошибочное. Потому что методологические инструменты, которыми обладал Фрейд, как у любого теоретика, были культурно-исторически обусловлены.
Критики Фрейда обвиняют Фрейда в биологизме, физикализме, пансексуализме. Эта критика Фрейда основывается на некой стратегии прочтения. Фрейд много говорил про биологию, физику, физиологию, но стоит понимать это как метафоры. Если воспринимать эти ссылки не как метафоры, без кавычек, мы неизбежно придем к несколько пошловатой и редукционистской теории.
Может, Вы проиллюстрируете это примером?
Экономическая теория Фрейда кажется физикалистской, потому что в ней говорится про способность заряжать психические представления определенным зарядом энергии. В английских переводах Фрейда даже появляется такой термин, как катексис. Но Фрейд-то называл это экономической точкой зрения, а экономика с физикой не очень сопрягаются.
Либидо – аналог имеющегося у человека капитала. Этот капитал может быть распределен и вложен. Когда происходит распределение этих вложений в разные психические представления – это похоже на деятельность капиталиста, распределяющего свой капитал. В таком контексте понятие катексис становится бессмысленным! Адекватнее будет экономическое понятие «инвестиция».
Экономика – категория семиотическая. Фрейд предполагал, что эквивалентом вложения является денежная единица. Если искать энергию, некие «лошадиные силы», в ассигнации, мы придем в тупик. Лошадиные силы, которые содержатся в денежной единице, относятся к другому измерению – к области семиотики, области символических операций (экономический обмен).
Фрейд был вынужден мыслить метафорами, поскольку ему принципиально не хватало эпистемологических инструментов. Эти инструменты предлагает Лакан, и благодаря им на месте Фрейдовских мифов и метафор возникают безотказные, четкие структуры. «Моя миссия – говорит Лакан в XI семинаре – довести учение Фрейда до его предела».
Почему же читать Лакана не в пример труднее Фрейда?
Сложный язык Лакана – это, если угодно, способ избежать того искушения, которое возникает при чтении Фрейда – искушения видимой простоты и легкости понимания.
Жак-Ален Миллер использовал в качестве предисловия к опубликованному тексту «Телевидение» следующие слова Лакана: «Тот, кто умеет задавать мне вопросы, тот умеет прочитать меня». Лакан, также как Фрейд, создавал принципиально незавершенное и незавершаемое учение.
Психоаналитическая теория изоморфна психоаналитической сессии. И теория, и практика нацелены на открытие бессознательного. Когда бессознательное появляется во время сессии, оно заявляет о себе эффектом заставания врасплох, эффектом неожиданности и удивления. Также устроена психоаналитическая теория, и Лакан говорит на своих семинарах о неожиданном, невозможном, немыслимом.
Большинство психологов и психиатров солидарны в том, что лечение словом подходит только невротикам, в то время как пациентам психотического уровня необходима исключительно медикаментозная терапия. Сам Лакан был психиатром и тесно занимался проблемой психозов и психоаналитической работой с ними. Не могли бы Вы рассказать об этом подробнее?
Преимущество психоанализа лакановской ориентации находится в области, обозначенной Вашим вопросом. Большим заблуждением психотерапевтов и многих психоаналитиков является пан-невротическая модель, в которой психозы рассматриваются как очень глубокие и серьезные неврозы. В этой модели не существует представлений о качественном разрыве между неврозом и психозом. Эта имплицитная пан-невротическая модель отражена в современных психиатрических классификациях, в которых существует континуум: здоровые люди – люди с невротическими реакциями – невротики – люди на границе между неврозом и психозом (пограничные состояния) – психотики. Единый континуум, идущий в сторону ухудшения, но того же самого.
Принципиальная новизна лакановской нозографии состоит в разрушении этого представления о континууме и введение радикальной прерывности. Невротические и психические субъекты устроены совершенно по-разному.
Вспоминается поговорка – «что лекарство для русского, то яд для немца». То, что является терапевтическим благом для невротика, может стать ядом для психотика. И наоборот. Работая с невротиком, мы обращаем внимание на оговорки, языковые двусмысленности. Такая психотерапевтическая помощь при работе с психотиком обернется тем, что латентный психоз раскроется в полный рост.
Многие психотерапевтические школы считают, что психотерапевтическая работа с психотиками невозможна, или, в лучшем случае, вспомогательна по отношению к медикаментозному лечению. Есть исключение, относящееся к области психоанализа. Всерьез работают с психотиками представители кляйнианской и лакановской ориентации. Все остальные оказываются неспособными к этой деятельности. В частности, Фрейд в свое время считал, что работать с психотиками невозможно в силу невозможности вызвать необходимый для работы перенос.
Лакан известен своими техническими инновациями. Например, он практиковал так называемые сессии с вариабельной длительностью. Сеанс мог длиться буквально минуту или же растягиваться на час или два. С чем это связано?
Аналитики IPA отводят на работу бессознательного ровно 50 минут – это стандартное время психоаналитической сессии, и измеряется оно часами. Бессознательное, по Фрейду, не знает времени. Согласно Лакану, оно знает время, вот только это совсем не то время, что отсчитывают стрелки на циферблате. Это время логическое.
Бессознательное имеет пульсирующий характер, оно открывается и закрывается. Сессия должна быть построена таким образом, чтобы позволить бессознательному открыться. Открытие бессознательного проходит в рамках логического времени, которое не измеришь часами.
Также стоит упомянуть лакановскую теорию интерпретации. Смысл рождается задним числом, ретроспективно: мы понимаем фразу, когда она произнесена целиком. Искусство интерпретации состоит в расстановке пунктуации в речь пациента. Завершение сессии – это способ пунктуации, интерпретация.
А пунктуацию эту расставляет аналитик… В теории Лакана важное место занимает такой термин, как «желание аналитика». Что это такое?
Двигателем любой психотерапии является желание терапевта. Важнейший вопрос переноса звучит так: «что хочет от меня терапевт?» Допустим, терапевт использует суггестию: «Спать, глубже в сон!» Тут двух мнений быть не может по поводу того, чего он хочет. Или же терапевт занимается психокоррекционной работой. Его желание тоже очевидно: избавить пациента от симптома, чтобы тот не страдал, а научное знание торжествовало. А вот чего хочет психоаналитик – непонятно, это загадка!
Вульгарно понятый психоанализ можно описать как систематический анализ сопротивлений и переноса пациента: «Вы не признаете это, потому что сопротивляетесь», «Вы боитесь, что я вас накажу, потому что принимаете меня за своего папу» и т.п. В такой работе, как Вы понимаете, никакой загадки, связанной с желанием аналитика, нет и в помине.
У Лакана есть очень странный тезис, который радикально противостоит такому традиционному представлению: «Все сопротивление находится на полюсе аналитика».
Как это понимать? Конечно, не в том смысле, что у анализанта сопротивления нет. Не будь у него сопротивления, он неврозом бы не страдал. Предполагать, что основным мотивом пациента является воля к знанию, которое «сделает его свободным», очень наивно, и уповать на нее не стоит. Лакан, вслед за Ницше, считал главной движущей антропологической силой вовсе не волю к знанию, а волю к незнанию. Собственно, на этой воле строится вытеснение.
Двигатель изменения – это желание аналитика. Это желание должно быть определенным образом организовано, это не обычное желание человека. Определенная культура этого желания возникает из опыта работы с собственным бессознательным, на аналитической кушетке! Изучить в рамках университета это желание невозможно: оно существует только в рамках аналитической ситуации.
Но ведь в университете как-то изучают психоанализ!
Психоаналитическое образование состоит из трех элементов. Это теоретическая подготовка, прохождение собственного анализа и использование первого и второго в своей клинической работе.
Университетское образование способно зародить желание аналитика и организовать теоретическую подготовку.
Расскажите, пожалуйста, об университетском проекте, в котором Вы принимаете участие. Насколько я понимаю, это программа обучения, уникальная в своем роде.
Это совместная франко-российская магистерской программа «психологическое консультирование и психоаналитическая клиника». Она действительно уникальна, и я сейчас расскажу, чем.
Университет Рен-2, с которым сотрудничает Московский Городской Психолого-Педагогический Университет, является одним из немногих университетов в мире, где психоанализ преподается как университетская дисциплина.
Кроме того, он является одним из двух университетов в мире, где преподается психоанализ лакановской ориентации (другим таким университетом является Университет Париж-VIII). Каждый московский магистрант имеет право проучиться семестр в Рене. А это немаловажно, ведь Рен – это единственный университет в мире, где акцент на уровне магистратуры кафедры психопатологии и психоаналитической клиники делается на обучение прикладному психоанализу.
Что такое прикладной психоанализ?
Во Франции прикладным психоанализом называют такую клиническую психоаналитическую работу, которая проводится в государственных лечебных учреждениях, медико-психологических центрах помощи населению, специализированных педагогических или медико-педагогических учреждениях и т.п. Как Вы понимаете, «чистый» психоанализ, который проводят на кушетке 4 или 5 раз в неделю, в таких условиях просто не мыслим.
Во Франции и других странах благодаря усилиям психоаналитиков лакановской ориентации были созданы Центры психоаналитического консультирования и терапии, где высококвалифицированные психоаналитики лакановской ориентации бесплатно проводят специально разработанные курсы краткосрочной психоаналитической работы с неимущим населением. Как правило, это пациенты, страдающие психозами.
В таких странах, как Франция, Бельгия, Испания, Аргентина, психоанализ лакановской ориентации – это не роскошь, которую могут себе позволить «богатые бездельники». Психоаналитическая помощь доступна самым широким слоям населения, включая самых неимущих. Кроме того, она адресована также пациентам-психотикам, которые традиционно рассматриваются психоаналитиками как недоступные для психоанализа.
Как поступить на Вашу программу?
Вы можете найти всю интересующую информацию на сайте МГППУ.
http://pk.mgppu.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=406&Itemid=144
0
0
