Я хотел бы посвятить эту статью не проблеме алкоголизма или психотерапии зависимостей, а демонстрации возможностей юнговского архетипического подхода. Надо сразу оговориться, что большая часть моих размышлений носит шутливый характер, что, кажется, вполне соответствует постмодернистского духу. И я не собираюсь, как, вероятно, сделали бы мои юнгианские коллеги, писать про Диониса или Вакха и связанный с ними символизм. Ведь есть более прозаический вопрос: пить или не пить. Вернее, что именно пить? И именно повседневная конкретность такой постановки вопроса дает нам много возможностей.
Некоторые коллеги по психологическому цеху удивляются, почему Юнг интересовался откровенно бульварными темами, далекими от светлых чертогов академического духа. Так, он писал про карты Таро, летающие тарелки, астрологию, восточный мистицизм. Именно эту вульгарную (вульгарное в латинском языке означает простонародное) часть они стыдливо избегают, предпочитая говорить про юнговскую теорию психологических типов, ассоциативный эксперимент или работы по лечению шизофрении - в общем, про вполне пристойные вещи. Однако, суть юнгианского проекта состоит как раз в этом поразительном смешении высокого и низкого, земного и небесного, рационального и иррационального.
Юнг выбрал главной метафорой своей психологии алхимию. Даже в средневековые времена делиться сплетнями про алхимиков было свидетельством дурного вкуса - это не вести возвышенные дискуссии про догмат о Троице, фрески Микеланджело или поэму Данте. Но если задуматься, то, прежде всего, химический синтез заключается в смешении и превращении. Любое изменение в психотерапии также предполагает распад прежней целостности, перекомбинацию психических элементов и рождение нового человека. Вспомним, кроме того, что фигура алхимика изображалась крайне противоречивой. Он маг или колдун, мистик и целитель, причастный тайной стороне мироздания. Он зачастую просто шарлатан, балаганный шут, подрабатывающий изготовлением фальшивого золота или приворотного зелья. И он же стоит у истоков современной науки, собирая все доступные эмпирические сведения о законах духа, души и материи.
Суть открытия, которое было известно жрецам и алхимикам древности, и которое Юнг пытается вернуть в здание современной психологии, в том, что у нас нет другой объективности кроме субъективности - как бы это чудовищно не звучало. Многие мои студенты, узнавая, что на практике юнгианские аналитики мало отличаются от любых других психоаналитически-ориентированных терапевтов, задаются вопросом о главном отличительном признаке юнгианской школы. Действительно, все мы помогаем клиентам лучше узнать себя, свои бессознательные сценарии, психологические защиты, семейные паттерны, влияние прошлых травм и т.д. Все мы также помогаем клиентам психологически расти, перерабатывая особые аналитические отношения. Если обратиться к учебникам по психоанализу, складывается впечатление, что юнгианцы отличаются теорией коллективного бессознательного и архетипов. Но ведь не говорить же клиентам, что их проблемы проистекают из коллективного бессознательного. Идея коллективного бессознательного лишает нас права авторства в отношении своих проблем, делая все личное общечеловеческим и приближая общечеловеческое до остроты личного. Это идея относительности плоскостей и полюсов во внутреннем субъективном мире. Никакого другого мира, с точки зрения Юнга, и не существует. Последствия такого революционного утверждения простираются гораздо дальше примитивного философского солипсизма - когда я закрываю глаза, мир исчезает в тот же момент.
Надо напомнить, что фрейдистский проект в основном посвящен превратностям судьбы. Он изучает влияние эмоционально значимых событий реальной жизни на психологию человека. В этой парадигме имеет значение каждая деталь: удушение пуповиной при рождении, психопатология родителей, раннее отделение от груди, потеря объекта привязанности и т.п. Для фрейдистского аналитика эти события абсолютно реальны, поскольку они объясняют аффекты, влечения, защиты и взаимодействие интрапсихических структур в наблюдаемом клиенте. Как если бы, разбирая двигатель сломанной машины, мы устанавливали связь между произошедшей аварией и характером разрушений. Такой психоанализ безусловно востребован в обществе, где рациональное и механическое пронизывает всю повседневную жизнь. Юнг не оспаривал практической ценности фрейдовских находок. Однако его самого больше интересовало, как душа творит мифы, пытаясь выразить и осознать саму себя. И фрейдовский проект является лишь очередной медицинской версией вечного героико-романтического мифа, адаптированной для западного человека XX века.
Странствуя в мире собственных снов, душа пытается познать себя. Эти поиски и страдания питают всю духовную жизнь человека на протяжении веков. Но не только психотерапия, наука, философия, искусство и литература отражают жизнь души. В равной степени бизнес, политика и даже кулинария являются воплощением человеческого творчества. Так что психотерапия в широком смысле - исцеление души, т.е. движение души к целостности, - происходит везде, где мечты и фантазии приносят плоды. Где удается вступить в контакт, обуздать и направить в позитивное русло меркурианскую силу психики. Этот сложный и прихотливый процесс поиска сотрудничества с древними могущественными силами внутри нас и составляет главный предмет юнгианской психологии. Возможно, для одних клиентов такой алхимический опус будет больше похож на обычную аналитическую психотерапию. Для других он должен идти через встречу с искусством, для третьих - через религию, для четвертых - через философию. Вот почему юнгианская психология похожа сразу на все и в то же время ни на что не похожа. Она так же многолика и противоречива, как психика, постижению которой она посвящена. Она вбирает даже очевидную примитивность, глупость, ошибочность и незнание, если они являются частью этого процесса углубления души в саму себя.
Однако остановимся здесь с дальнейшими методологическими пояснениями. Ибо алкоголь, о психологических аспектах которого хочется поразмышлять, вгоняет нас в серьезные философские темы только при неправильно выбранной дозе. Алкогольные напитки, культурой изготовления и потребления которых люди заняты с древнейших времен, и которые стали неотъемлемой частью современной жизни, символизируют нечто важное в душе человека. Иначе он не посвящал бы столько энергии этому продукту питания. Например, каждый тип вина следует потреблять при определенной температуре, с надлежащими закусками и из правильного бокала. Это обеспечивает максимальное раскрытие букета и эффекта воздействия выбранного вина. Имеет значение все: сорт винограда, срок выдержки и особенности технологии производства, способ подачи и т.п. Такое пристальное внимание к деталям мы обнаруживаем только в религиозных ритуалах. В сущности, алкоголь часто используется в религиозных церемониях. Но даже простое пищевое потребление алкоголя в некотором смысле пронизано религиозностью. Так что с психологической точки зрения потребляется не вино, а смыслы и переживания, которые мы в себе с помощью этого вина вызываем. История вина и описания, составленные дегустаторами и сомелье, создают фантастические миры, путешествие в которые соблазняет нас совершить бутылка. Аромат, вкус, цвет, звон бокалов и легкий эйфорический эффект самого алкоголя придают сенсорное наполнение нашим фантазиям.
Я думаю, что высокая разборчивость, которую многие люди демонстрируют в отношении вина, еды и других простых предметов потребления, кореллирует с их хорошо дифференцированным внутренним миром, с отношением к себе и своей жизни. Если, конечно, такая разборчивость не является свидетельством перфекционизма или снобизма, а то и компульсивного невроза. С другой стороны, в появившейся в последнее время моде на коктейли и хорошие вина можно усмотреть коллективное бессознательное стремление к такой дифференцированности. Поиск различий может быть реакцией на угрозу их стирания в современном глобализированном мире.
Находить и отмечать различия является необходимой частью формирования индивидуальности. Выбор спиртных напитков и вообще отношение к ним могут нам многое сказать о человеке и об этапе индивидуации, который он проживает. Спирт, как известно, происходит от слова "спирит" или дух. Так мы можем узнать, каким духам подчиняется фантазия этого человека. Кроме того, разборчивое ритуализированное потребление вина может, подобно религиозным ритуалам или ритуалу психотерапии, помочь в обуздании мощных психических сил. Психический элемент, связанный с алкоголем, может стать ценным помощником. При этом, конечно, надо помнить, что если он выйдет из-под контроля, подобно джину из той же алкогольной бутылки, то мы получим все те деструктивные последствия, с которыми так часто сталкиваемся в клинической психотерапии.
Проводя параллели с алхимией, Юнг пишет о трех главных этапах любого трансформационного процесса. Нигредо, альбедо и рубедо. Или в цветовой гамме: черный, белый и красный этап. Нигредо приходит в нашу жизнь чаще всего под маской депрессии. Это мир зимней мрачности, свинцовой тяжести, когда все проблемы и конфликты обостряются. В алхимической реторте выпадает черный осадок, и на какое-то время мастер может потерять веру, что в конце концов из этой смеси можно получить золото. Путник блуждает в беспроглядной тьме, во власти одиночества и страхов. Хотя нигредо выводит на поверхность много неинтегрированных чувств и аффектов, не стоит оценивать его в негативных терминах. Прежняя целостность не соответствует новым запросам развивающейся личности, и она должна быть разрушена. Очищение, освобождение от всего ложного, устаревшего и неэффективного становится тогда главной задачей. Этот период Юнг, кстати, ассоциировал с фрейдовским анализом, призванным избавить человека от "инфантильного самопотакания и регрессивной тоски по раю". Для многих людей приход в психологию является выражением недовольства собой. Это попытка притормозить наступление кризиса и сопутствующей ему депрессии или прямое их следствие.
Альбедо является промежуточным этапом. В ночном небе появляется луна, насылая романтическую мечтательность на разбуженного ее призрачным светом. В химической колбе появляется белая взвесь и отделяется от черного осадка. Белое и черное вступили в пока робкое противоборство. Начинается синтез разделенных на предыдущем этапе компонентов. Теперь из мира, расчлененного скальпелем хирурга, мы переходим в мир творческих мук художника. Зима сменяется весенней распутицей, истощением, нервозностью, неровными всполохами чувственного оживления, надеждой на встречу с чем-то, что едва намечается на призрачной линии горизонта. Это период колебаний, метаний из стороны в сторону, выбора вариантов, проб и ошибок. Взлеты и падения, энтузиазм и разочарование сменяют друг друга. Человек отчаянно ищет новую идентичность, новую версию себя.
Рубедо обрушивается на нас летним зноем. Огромное солнце пересекает небосвод. Четкость и ясность, целенаправленная активность. Это период строительства, реализации поставленных задач. В химической колбе все бурлит, отходит пар, смесь неожиданно краснеет, и вот уже скоро в зрачках мастера отразится столь желанный золотой блеск. Рубедо - это энергия и скорость. Это работа, секс и приключения. Это мир силы, власти, престижа, экспансии, мир вновь обретенного фаллоса. Стихия одержимых. Цикл завершился, и долго подавлявшаяся психическая энергия наконец высвободилась, принося плоды. Таково вкратце описание архетипических этапов трансформационного процесса.
Подобное трехчастное деление можно найти во многих объяснительных системах. Например, в древнеиндийской философии, наиболее известной школой которой для Западного мира является Адвайта Веданта, давшая немало выдающихся йогов и мистиков, утверждается существование трех энергий: тапас, раждас и саттва. Это разделение объясняет кастовые различия в Индии. Шудры, люди низшей касты, занятые преимущественно ручным трудом, имеют преобладание тапаса - тяжелых земных энергий, поэтому их интересы носят эгоистический и материальный характер, а духовные стремления не развиты. Огненной или раджасической энергии много в кшатриях - людях средней касты воинов. Ими движут страсти и амбиции, они втянуты в борьбу, образующую социально-политическую жизнь. Люди высшей касты священников или брахманов пребывают в возвышенной саттвической отрешенности от мирских забот и могут посвятить себя духовному самосовершенствованию. Конечно, такое разделение, в отличие от алхимического, носит очевидный социальный и моральный характер, оправдывая существующую в Индии традиционную иерархическую систему, которая способна привести в бешенство человека, воспитанно в духе Западной демократии. Однако оно также является основой ведической медицины и кулинарии, позволяя колдовать с ингредиентами и специями, творчески самовыражаясь и помогая другим, что уже гораздо ближе к алхимии.
Теперь снова вернемся к алкоголю, который, по мнению Юнга, может играть роль посредника между противоположностями и проводника психической энергии при надлежащем использовании.
Попробуем разделить вина в соответствии с этими этапами, не претендуя на уровень сомелье, предпочитая подобно Юнгу оставаться на уровне здорового дилетантизма. Разумеется, сразу исключим некачественные вина и/или дозы, чреватые тяжелым похмельем. И также исключим эксклюзивные вина, выпускаемые ограниченными партиями преимущественно в коллекционных целях. Для понимания психологических аспектов вина, конечно, нужно выбирать самые популярные и доступные массовому потребителю виды. Приведенная подборка будет частной и субъективной, но, как я выше многословно объяснял, в этом и состоит особенность юнгианской психологии.
Вина нигредо. Это не вина для депрессии или выхода из нее. Скорее это вина серьезные, вдумчивые, со спокойным характером, способствующие углублению нашего состояния, погружению в себя. Вина для аналитического настроения. Безусловно, в эту категорию попадают вина, богатые танинами, которые мы узнаем по характерной терпкости, иногда вяжущему вкусу. Сюда можно отнести как молодые агрессивные вина, забористые и легко пьянящие, так и выдержанные, но слишком плотные и чрезмерно настойчивые в послевкусии. Иногда про эти вина говорят, что у них мужской характер. Апофеозом мужских вин из доступных на сегодняшнем рынке я бы назвал изготовленные из сорта Таннат, обычно уругвайского или аргентинского производства. Доносящиеся из бокалов ароматы кожи, грибов, табака, перегноя или гумуса, иногда крепкого черного чая и даже дыма, особенно в сочетании с плотной пищей и долгой беседой, уносят нас в мир сатурнианской устойчивости и сосредоточенности. Прекрасный "заземляющий" эффект этого вина поможет справиться с душевной смутой, неопределенностью и одиночеством.
Вина из сорта Каберне Совиньон пользуются большой популярностью у покупателей и производителей. У последних, в частности, из-за хорошей способности к выдержке. Это один из немногих сортов винограда, который независимо от страны производства и технологии дает вина с легко узнаваемым характерным вкусом. Помимо выраженной терпкости, большинство людей отмечают в его букете нотки черной смородины или вишни и еще привкус, который загадочно называют сафьяновым. Однако не стоит и пытаться обнаружить вкус Каберне в одноименных российских винах. Поддержка отечественного производителя чревата известным риском. Бесспорными звездами этого сорта являются чилийские вина. Некоторые из них сочетают деревенскую простоту с почти элитарной плотностью, доходящей до горечи. Именно такие чилийские вина попадают в категорию нигредо. Что же касается знаменитых бордоских вин, сделанных на основе купажа Каберне Совиньон, Каберне Фран и Мерло, то лишь дешевые молодые варианты производят впечатление утяжеляющих. В общем, глотнув Каберне, можно почувствовать себя чилийским пастухом, преодолевающим трудный перевал в Андах под ледяным ветром, или изгнанным на остров Наполеоном. Во всяком случае, посвященная Наполеону Героическая симфония Бетховена неплохо сочетается с дешевым бордоским. В хорошем же бордоском слишком много от триумфа и нет той нотки грядущего разочарования, которую, подобно бомбе, Бетховен заложил в свою идеализацию Наполеона, когда посвящал ему эту музыку. Впрочем, некоторая романтическая разочарованность и меланхоличность присуща всем французским винам, даже молодому вину Божоле, ноябрьский праздник которого с недавних пор стали отмечать в Москве. Сорт Гамэ, из которого делают Божоле, обычно дает легкие освежающие вина, подходящие для крестьянского праздника, предполагающие обильные возлияния, танцы, драки, пьяное забытье и неотвратимое похмелье. Так что здесь надо следить, чтобы нигредо не стало разрушительным.
Сухие испанские вина из Риохи на основе сорта Темпранильо также следует отнести к этой категории. При выдержке в дубовых или каштановых бочках терпкость этого вина уменьшается, а фруктовость увеличивается. Наиболее гармоничные варианты этого вина отличаются ароматом коры, березовых почек, глубоким древесным послевкусием. Под это вино можно уподобляться испанским модернистам, с родины которых оно происходит, например, Гауди, Пикассо, Миро, Дали и предаваться экспериментам с формой и пространством. Это именно аналитические эксперименты, исследующие работу мысли и восприятия. Но, предаваясь модернистским амбициям и претензиям, не следует ждать гениальных открытий, ибо эпоха модернизма далеко позади. Фактически, модернизм умер, потому что ему не хватило юмора в отношении к самому себе. Каждый раз коррида оборачивалась жестокой кровавой бойней, война - Герникой, и так было со всеми модернистскими проектами, включая политические и научно-технические революции XX века. Лишенная морали чистая идея или форма отбрасывают нас назад в мир титанов - архаических негуманизированных архетипических сил. Но эта тема требует отдельного обсуждения.
Итальянские Кьянти и Брунелло, изготавливаемое в основном из классического тосканского сорта Санджиовезе, также оказываются в этой категории. Это солидные добротные вина с ароматами красных лесных ягод, фиалки и легкой горчинкой в послевкусии. Они дарят нам атмосферу летней сиесты, наполненной средиземноморской леностью. Потребляя их вместе с пастой или итальянскими сырами, можно смотреть на себя, смотрящего на себя, смотрящего на себя... Подобно фрагментам римских мозаик среди античных развалин, оно позволяет расслабленно растечься во вневременном континууме. В целом же итальянские вина капризны и требуют терпеливого потребителя, умеющего на них настраиваться. Например, не сразу поймешь, что паста, которая по-нашему всего лишь макароны, может быть кулинарным шедевром. Тем же, у кого терпения не хватает, надо рекомендовать дешевую простоту и однозначность, доходящую до грубости, вин Нового Света. Если бордоские способны порадовать мелкого французского буржуа, то качественное Кьянти больше подходит для коллекционера произведений искусства, знатока антиквариата. А хорошее Брунелло подобно шедеврам эротического искусства. Выложив за него изрядную сумму, медленно созерцаешь изгибы его вкуса, обнажающие все нервные окончания твоего языка. Погружение в мир итальянских вин прекрасно упражняет наше чувство стиля.
Среди белых вин стоит упомянуть сорт Шардоне. Это обычно светло-соломенные вина с ароматами яблок и цитрусовых, иногда с нотками айвы, меда и миндаля. Будучи мощным благородным и очень популярным вином, его эффекту присуща скорее тяжесть и строгость. Неплохие варианты из Бургундии носят название Шабли. Его можно потреблять в больших количествах с морепродуктами или фруктами. А можно смаковать небольшими глотками и задумчиво разглядывать, как оно впитывает солнечный свет, воздух и стекло бокала, набирая плотность.
Вина альбедо. Эти вина легкого и веселого нрава. Они нас окрыляют, вдохновляют, развлекают, приносят эйфорические переживания. Они украсят романтическую встречу, внесут больше доверия и расслабленности в атмосферу вечеринки с друзьями, отвлекут от обыденности. Их можно рекомендовать, чтобы развеять депрессивно-астенические тучи с внутреннего горизонта. Они обезоружат параноидные подозрения и заставят предать забвению самые закоренелые страхи. Полупустой стакан покажется наполовину полным, и ваша вечно заниженная самооценка вдруг начнет вас устраивать. Неудивительно, если черное покажется вам цветным, ибо альбедо - ртутный мир - мир иллюзий, в котором вещи теряют привычные контуры, металл оказывается жидкостью, а подвижное - одновременно тяжелым. Но если вы пребываете в состоянии ажитации, когда интуитивная функция правит бал, и планы и идеи толпятся в голове, то вряд ли эти вина помогут найти главное и сконцентрироваться на нем. И также маловероятно, что эти вина усилят ваш статус, ощущение солидности, силы, власти и могущества. Не следует искать в них источник энергии для реализации своих замыслов. Их эффект нестоек: еще недавно захватив нас целиком, в следующий момент он быстро и бесследно улетучивается. Это ситуативные напитки, апеллирующие к игре, творчеству и чувству нюансов. Если вина нигредо дают переживание постоянства, то вина альбедо помогают прочувствовать преходящесть и относительность. Их также ассоциируют с женским. Ведь природа женщины в непостоянстве. Таким образом, вина альбедо усиливают женские энергии, а вина нигредо - мужские. В юнговской типологии вина нигредо больше подходили бы для ощущательно-мыслительных задач, а вина альбедо - для интуитивно-чувствующих.
Вероятно, самым женским является сорт Изабелла. Из него получаются ароматные, хорошо узнаваемые молодые вина, непригодные к выдержке. Очень редко удается изготовить сухие вина, в основном они сладкие или крепленые. Они по характеру легкомысленные и эктравертированные, больше подходят для шумных и демократичных компаний. Часто отдают бражкой, бьют голову и в больших количествах вызывают похмелье. Так что это вино подходит для тех, кому нужно побыстрее напиться и забыться. По этой причине серьезные виноделы о нем не говорят.
Вина из разновидностей сорта Мускат бывают как белыми, так и красными и розовыми. Как и Изабелла, они чаще всего оказываются в разделе дешевых столовых вин, рассчитанных на массового потребителя. Однако, благодаря тому, что из Муската все же можно получить сухие и пригодные к выдержке вина, некоторым мастерам удается создать настоящие шедевры. Так всемирную известность получил слегка газированный Мускат из Пьемонта. Открытость, радостность и непринужденность вливается в нас с каждым бокалом этого восхитительного напитка. Золотой Москатель Оро из Испании является редким примером вина, сладость которого усиливает его аромат. Потребляя его сильно охлажденным, можно уподобляться древним богам, вкушающим амриту. В теплом же виде он сразу потеряет свою элегантность и будет напоминать лимонад Буратино из счастливого советского детства.
Из чисто красных вин надо прежде всего назвать изготовленные на основе сорта Гренаш. Он придает выраженную фруктовость, округлость и гармоничность с небольшим древесным послевкусием. Прекрасные образцы рождаются на берегах Роны в виде знаменитого Кот-дю-Рон, где Гренаш купажируется с Сира и Мурведром. Сира вносит пикантность и претензию на изысканность, а Мурведр придает плотную структуру простоватому искушению Гренаша. Глубокое впечатление оставляют австралийские гренашные вина, полученные на эвкалиптовых почвах, обработанных специальным плугом. Эвкалиптово-сливочная маслянистость как раз необходима для превращения каждого бокала в просто пищевую оргию. Однако в Испании, где этот сорт называют Гарнача, из него делают дешевые столовые вина или сладкие портвейны.
Венецианские Вальполичела и Бардолино попадаю в раздел "литературных вин". Первое по молодости пытался пить ящиками Хемингуэй (но алкоголизм он заработал все же не на нем), а второе часто упоминается в современных романах, где какой-нибудь главный герой слоняется по итальянским ресторанам и пытается заказать что-то аутентичное своей любимой пицце. Удовлетворив иллюзию причастности литературному бомонду, вряд ли получится с гурманскими запросами. Вина эти обычно молодые, недобродившие, блеклого цвета и водянистого вкуса. Чуть разочаровывающая горчинка в послевкусии. По крайней мере, жажду утолить они способны и достаточно питкие, так что ими можно запивать незамысловатую еду.
Мерло, мой любимый тип красного вина, обожают за его бархатистую нежность и осеннюю лиричность. Глубокий цвет, фруктовость во вкусе, достаточная сладость и совсем легкая терпкость отличают большинство творений из этого сорта. Однако, как признавались виноделы, технология Мерло слишком капризная, и вина получаются очень неравномерного качества. Между двумя бокалами от разных производителей можно не найти ничего общего. В отличие от Каберне, Изабеллы и других более стабильных сортов, с закрытыми глазами его не узнаешь. Так что я бы не спешил с покупкой бутылок с этим названием. Редкие удачные варианты Мерло из Чили или Австралии порадуют вас шоколадно-ромовыми нотками с травянисто-полынным послевкусием и будут больше напоминать целебный эликсир. Такое Мерло следует смаковать долго и небольшими порциями, дивясь этому гурманскому чуду, будто вы получили от волшебника Гудвина зеленые очки счастья. Может быть, вам удастся испытать ту особую младенческую радость, когда все в мире вам будто бы в новинку и "в кайф".
Жаркое солнце южной Италии дает прекрасные легкие красные вина с непривычными нашему уху названиями. Например, Примитиво совсем не означает, что это вино примитивное, простое или банальное. Скорее, это намек на те древние почти первобытные времена, когда люди стали его возделывать. Неизвестно, сочетается ли оно с мясом мамонтов. Но, по крайней мере, с глиняным кувшином этого вина можно легко представить себя римским патрицием, проводящим время в военных походах, пирах, праздности и разврате, где-нибудь на фоне Колизея, разумеется. Привезенный после войны за океан в Калифорнию, этот сорт стал именоваться Зинфанделем и дал начало качественным ароматным винам, которые американцы умудряются изготавливать не только красными, но и розовыми и даже белыми. Другой сорт, достойный внимания, называется Негроамаро. Из него получаются приятные насыщенные вина, сладкие с черносмородиновыми и ирисовыми нотками во вкусе. Прекрасно оттеняют ностальгическое итальянское диско 80-х эпохи знаменитых фестивалей в Сан-Ремо. На выжженных солнцем вулканических почвах Сицилии умудряются выращивать виноград Неро Д`Авола. Из него получают редкие вина с ароматом сухофруктов - чернослива, сушеных абрикосов, инжира. Это пряное вино лучше потреблять на фоне вяло курящейся Этны или хотя бы картины Брюллова "Гибель Помпеи", если, конечно, она не вызывает у вас фобический приступ. В защиту этого очень приличного вина замечу, что никакой "компотности" в отличие, скажем, от испанской Сангрии, вы не обнаружите.
Классические белые итальянские вина также хорошо подходят для категории альбедо. Про Соаве и Фраскати можно сказать только, что они выглядят как вода, на вкус как вода и пьются так же легко, как вода. Что совсем не является недостатком, когда жарким летом вы отправляетесь на пикник, и определенно будете часто утолять жажду. Эти вина принято вежливо характеризовать, как сбалансированные и демократичные. Иногда пишут про выраженную минеральность во вкусе. А вот легендарное умбрийское Орвьето с родины Франциска Ассизского ни на что не похоже. Начинаешь понимать, откуда великий католический святой мог черпать источник своих экстатических видений, почему он обожествлял природу, понимал голоса птиц и зверей. Может быть, глоток Орвьето не сделает вас святым, но выражено эйфорические переживания "невыносимой легкости бытия" он способен вам подарить. Я бы не советовал портить всемилостивейшую аудиенцию у этого возвышенного вина какими-либо закусками. Созданное на основе типичного итальянского сорта Верментино, Орвьето пронизано итальянской страстностью и чувственностью. Его невозможно забыть и невозможно ни с чем спутать. Оно и религиозно, и поэтично, и музыкально одновременно. Видимо, быть странствующим и нищенствующим францисканским монахом было не так трудно, если в запасе имелся бурдюк этого вина. Можно сравнить его с музыкой Вивальди. Зная из биографии великого композитора, что он был музыкальным наставником в женском монастыре, понимаешь, как ему удавалось аккумулировать в своих произведениях так много сублимированной сексуальности. Если конечно, вы понимаете, о чем речь. Сублимации будет способствовать и образ статной итальянской кинозвезды Моники Беллучи, происходящей как раз из этих мест.
В заключение этого раздела стоит упомянуть рейнские вина, изготовленные на основе сорта Рислинг. Виноделие в этих более северных землях дело трудоемкое, поэтому немцы попытались взять ароматностью и сладостью. Не стоит удивляться, если называющиеся сухими вина окажутся полусухими, а полусухие соответственно сладкими. Для щедрого и добродушного отдыха эти вина - идеальная компания. В их аромате вы найдете нотки айвы, дюшеса, ванили, кислинку крыжовника и цветочно-луговую свежесть. Но не стоит сравнивать это вино с довольно мрачными мифическими историями про рейнское золото, Зигфрида и Нибелунгов, и с не менее мрачной реальной историей этих земель. Такое вино позволяет, напротив, хорошо забыть про все это. Символизм некоторых названий рейнских вин вроде знаменитого "Молока любимой женщины" намекает на тотальную регрессию к младенческому состоянию. Идея доения любимой женщины немедленно вызывает у нас, клиницистов, фрейдистский рефлекс. Можно поломать над этим голову на досуге. Что там было у назвавших его виноделов с материнским комплексом?
Привезенная на святую землю мозельская лоза Рислинга дала начало прекрасным белым винам. Так называемый Изумрудный Рислинг израильского производства оставит незабываемое впечатление. Рислинг вообще становится популярным сортом, и многие страны начинают его производить. Однако надо помнить, что дешевые варианты этого вина будут разочаровывать вас своей "одеколонностью" или чрезмерной кислотой.
Вина рубедо. Это напитки для подвигов и великих свершений. Их задача - мобилизовать нашу энергию, поднять боевой дух, включить волю. Но в них нет фальшивого и напускного геройства или кратковременной маниакальной возбужденности. Они способствуют принятию своей подлинной силы и упорству в достижении целей. После раздумий и колебаний предыдущих периодов эмоциональный процесс приобретает четкую направленность. Эти напитки как будто присобирают нас, интегрируют и фокусируют. Конечно, в этом разделе оказываются разгоняющие кровь, стимулирующие крепкие напитки вроде бренди или коньяка. Среди вин многие крепленые разновидности соответствуют духу рубедо.
Например, портвейны, как бы это название ни было опорочено советским прошлым, когда дешевый полуиспорченный виноматериал закрепляли плохим спиртом, печатая три сомнительные семерки на этикетке. Если же у вас бочка настоящего португальского Порта, которую по английской традиции вы помещаете в подвал при рождении ребенка и откупориваете в день его совершеннолетия, разрешая ему в первый раз в жизни по-настоящему напиться, запуская его ракетой во взрослую жизнь на этом дорогостоящем горючем, то вы познаете истинное предназначение этого напитка. Или вам нужно погрузить настоящую Мадеру с острова Мадейры на шхуну и оправить ее на год в плавание к экватору, чтобы она провялилась на беспощадном солнце, приобретя чуть жженый вкус. Повидав экзотические страны, пережив штормы и пиратские засады, она вернется в ваши руки, став символом далеких странствий и рискованных приключений, несгибаемой воли к жизни. Или более тонкий испанский Херес. Напоминая Нарцисса, склонившегося над своим отражением, он медленно чахнет под собственной дрожжевой пленкой. Далее для получения эффекта Манзанила его несколько месяцев оставляют на морском берегу, чтобы он впитал йодистый аромат водорослей, свежесть ночных бризов и соленость брызг, которые дополнят его характерный цветочно-миндальный букет. Выдержанные крепленые вина напоминают нам, как изначальный детский нарциссизм, пройдя испытание жизненными перипетиями, порождает уникальную индивидуальность. Кроме хереса, которым, как известно, можно даже запивать суп, и это не будет кощунством, другие крепленые вина являются дайджестивами. Т.е. их следует пить после еды с десертом или хорошей сигарой. Они помогают осуществить переход от регрессивной инстинктивной пищеварительной деятельности к той осмысленной активности, для поддержания которой еда и предназначалась.
Среди немногочисленных сухих вин, которые можно отнести к этой рубрике, стоит упомянуть пьемонтские Бароло и Барбареско, созданные из красного винограда сорта Неббьоло - короля всех сортов. Название это означает прохладный туман, который наползает в ноябре на виноградники во время сбора урожая. К сожалению, Неббьоло растет только в этой местности, поэтому вина из него получают небольшими партиями. Они темные, танинные, очень насыщенные, с ароматом сосновой смолы и белых пьемонтских трюфелей, которые встречаются тоже только в этой местности и являются самым редким и дорогостоящим продуктом в мире. Разумеется, именно для закусок на основе этих трюфелей идеально подходит это вино. Бароло является мечтой всех эстетов и воспето в многочисленных современных романах с героями-яппи. Оно прекрасно оттеняет часы "Ролекс", пентхаус и представительскую машину (не путать с толстыми золотыми цепями на шее). И если оно не вдохновит вас на крупные деловые проекты, то, по крайней мере, даст почувствовать, что в мире есть вещи, ради которых стоит зарабатывать и тратить деньги.
Из более тривиальных вин стоит упомянуть Бургундское, изготовленное на основе сорта Пино Нуар. Его вкус отличает выраженная фруктовость, легкая горчинка, тонизирующее действие и питкость. Можно вспомнить, как герои романов Дюма пили его в огромных количествах и бесконечно дрались. К сожалению, этот сорт чрезвычайно подвержен капризам погоды. Так что эти вина сильно различаются по качеству. Самые удачные образцы могут стоить целое состояние, и их не следует искать в супермеркете. В семействе Пино есть и белые разновидности Пино Блан и Пино Грис, из которых в Италии получают замечательные летние вина. В одном современном романе автор намекнул, что белое Пино отдает осушенными итальянскими болотами, но я больше улавливаю ароматы розы и липового цвета.
Австралийское Шираз является самым известным творением виноделов Зеленого континента. Его название происходит от неправильной транскрипции французского сорта Сира. Если во Франции вы рискуете наткнуться на бледные водянистые молодые варианты Сира из долины Роны, то австралийское качество более стабильно. Только лучше брать бутылки из более южных районов, где климат прохладнее и лучше подходит для виноделия. Вы легко узнаете Шираз по характерному привкусу специй - вполне отчетливо черного перца, и может быть немного кориандра и кофе. Это пикантное пряное вино, чуть пощипывающее кончик языка, но не шероховатое, как сорта с выраженными танинами. Специи играли важнейшую роль в пищевых традициях с древнейших времен. Именно торговля специями дала толчок цивилизациям вдоль Великого Шелкового пути. Благодаря им стало возможным само кулинарное искусство. Им нередко приписывали магические и целебные свойства. Специи подобны квинтэссенции или философскому камню, совсем небольшое количество которого было необходимо для окончательного превращения киновари в алхимическое золото. Психологически специи символизируют нечто главное в нашей душе, обретя которое в "тяжком пути самопознания", можно получить "точку опоры, чтобы перевернуть землю".
Возвращаясь к юнговской типологии, особенно в варианте, предложенном Эрихом Нойманном, можно увидеть, как разные вина соответствуют разным типам установок. Вина нигредо имеют интровертирующий эффект, они разворачивают наше внимание внутрь себя и поэтому могут быть рекомендованы экстравертам. Вина альбедо облегчают общение. Их польза для интровертов очевидна. А вина рубедо больше соотносятся с третьей установкой, о которой писал Нойманн, с центроверсией, когда и центробежные и центростремительные силы души сбалансированы и работают в направлении общей цели.
И аналогичным образом можно соотнести предложенное деление с базовыми архетипами, описанными Юнгом. Вина нигредо полезны для работы с Тенью. Они включают такие душевные навыки как наблюдение, осознание, отделение ценного от лишнего и т.д. Вина альбедо больше подходят для этапа встречи с Анимой и Анимусом. Они позволяет познакомиться с новыми и непривычными для нас чувствами и идеями, испытать и примерить нечто Другое. Вина рубедо, усиливающие ощущение порядка, цели и смысла, безусловно, работают через архетип Самости.
Но не стоит относиться к напиткам как к внешним эмоциональным регуляторам, подменяющим здоровый самоконтроль. Конечно, с их помощью не решить существующие психологические проблемы. Но они могут послужить каналом для действия бессознательного. Хорошо известно, что сознательно мы больше всего используем зрение и слух, оставляя телесные ощущения малоразвитыми. Именно через тело, его симптомы и болезни бессознательное чаще всего напоминает о своем существовании. Через тело, используя юнговскую типологию, может обнаружить себя низшая функция или подавленная установка. И их появление в жизни может свидетельствовать о движении по направлению к целостности. Можно многое понять про эти скрытые душевные процессы, исследуя, как на нас действует вино. Есть банальный афоризм, что "мы есть то, что мы едим", который часто используют сторонники систем здорового питания. На психологическом уровне он относится к тем переживаниям и фантазиям, которые составляют наш повседневный рацион. Пища является лишь эквивалентом или усилителем этих фантазий. Именно про это психическое или фантазийное вино писал Омар Хайям, когда так вдохновенно воспевал опьяненность, что, надо заметить, было довольно рискованным в мусульманской культуре, где потребление вина строго запрещено. И именно про эту возможность открытия подлинных духовных источников своего бытия знаменитый афоризм "IN VINO VERITAS".
Переходя теперь к коктейлям, не буду даже пытаться проводить какие-либо классификации, т.к. их мир бесконечно разнообразен. Ограничусь лишь несколькими замечаниями. Понятно, что лонгдринки, которые пьются медленно и располагают к долгой беседе, больше относятся к нигредо. А шутеры, пьющиеся одним залпом на бегу, - напитки в духе рубедо. Коктейли со всевозможными игривыми названиями вроде "таких-то сексов" и "оргазмов" или с названиями романтическими вроде "Голубой лагуны" попадают в рубрику альбедо. Некоторые коктейли, названные барменами в честь погибшего полковника, бывшего когда-то завсегдатаем бара, или одинокой женщины, тихо спившейся у стойки, заставляют задуматься в стиле нигредо. А коктейли в честь одной студенческой команды не то футбола, не то бейсбола, придуманные в пику команде соперника, а также Харви Стенобой по имени пьяницы, пробившего на спор головой стенку, несут энергию рубедо. Некоторые коктейли обманчивы: так безобидная на вкус Кровавая Мери из водки и томатного сока может весьма поспособствовать женскому алкоголизму. Многочисленные коктейли на основе мартини и других вермутов, которые в малограмотной нашей стране почему-то приноровились пить в чистом виде, порождают целую гамму исторических и киношных образов. Достаточно вспомнить "смешать, но не взбалтывать" Джеймса Бонда. Если не перебирать в дозах, то получится классическое альбедо.
1
0
