Недавно Москву посетил Виктор Ефимович Каган. Он приезжает уже не первый раз и каждый раз его приезд ожидают с нетерпением.
Краткая справка: Каган В.Е.- один из самых известных психотерапевтов и психиатров в бывшем Советском Союзе. Врач-психиатр высшей категории, доктор медицинских наук (медицинская психология, психиатрия), сертифицированный психотерапевт и тренер; член правления Института Психотерапии и Консультирования «Гармония» (Санкт -Петербург), председатель российского попечительского совета Международной Школы Психотерапии, Консультирования и Ведения Групп, куратор «Психологической Газеты», вице-президент Независимой Психиатрической Ассоциации России, член Ассоциации Детских Психиатров и Психологов и член правления ее Санкт - Петербургского отделения, соучредитель и первый президент (1990-1999) Санкт-Петербургской Ассоциации Гуманистической Психологии. Автор более 400 публикаций в отечественной и зарубежной прессе. Автор нескольких сборников стихов, в которых размышляет о своем месте в жизни, ценностях и смыслах возраста, жизни, смерти… С 1999 г. жил и работал в США, в настоящее время — в Германии; много лет работает в пространстве экзистенциалной гуманистической психологии и психотерапии, развивая авторскую концепцию трансметодологической психотерапии.
Его мастер класс назывался «Раненый целитель». Название не могло меня не заинтриговать - если профессию психолога, психотерапевта можно рассматривать как профессию целителя, то как же раненый целитель может исцелять кого-то другого? Ведь считается, что терапевт, он же целитель, должен быть сам психологически здоров, чтобы иметь возможность работать со своими по определению не совсем здоровыми клиентами или пациентами. Для этого ему необходимо иметь большое количество часов собственной терапии, супервизии, возможно, групповой терапии, опыт интервизионных групп…
Однако по мнению Виктора Ефимовича на этот вопрос можно посмотреть и с другой стороны. Все мы в каком-то смысле нездоровы, все мы с проблемами и все эти вещи, связанные с психотерапией, направлены, прежде всего, на то, чтобы терапевту было легче работать, чтобы он не спотыкался о свои собственные проблемы. И чтобы терапия не страдала.
Поэтому индивидуальная терапия и индивидуальная супервизия практически обязательны в самом начале профессионального пути в соответствии с сегодняшними канонами. Потом человек к ним может прибегать, когда он чувствует, что ему это нужно. А супервизия периодически в течение жизни практически постоянна, она просто позволяет терапевту держать себя в каком-то близком к оптимальному состоянию. Но это совсем не означает, что человек (терапевт) становится здоровым.
И получается, что все мы ранены по жизни – в большей или меньшей степени. И такой подход порождает еще больше вопросов. Можно ли тогда сказать, что если человек мало был ранен в жизни, то он будет хуже понимать своего сильно раненого пациента. Так ли необходимо иметь свой собственный травматический раненый опыт, чтобы иметь возможность помочь пациенту?
Но для В.Е. Кагана вопрос стоит иначе: быть раненым - для чего? Что бы еще доранить пациента? Выходит, что дело не в том, сколько раз терапевта ранили и как тяжело его ранили. Дело в том, как терапевт переживает этот опыт. Его могли ни разу в жизни не ранить, но он чужие раны мог зализывать, как свои. Все-таки терапевт должен обладать определенной настройкой тонкости чувств. Обеспечивается это наличием ранености или нет – на этот вопрос у Виктора Ефимовича, по его признанию, ответа нет.
Но нельзя так же сказать, что у терапевта может и не быть собственного травматического опыта. Собственный травматический опыт есть у каждого. А проживание этого опыта полезно не в том смысле, был ли у него такой опыт или нет, а в том смысле, чтобы он его прожил. В том смысле, в котором говорят о завершении гештальта. Тогда, такой опыт необходим. А иначе можно просто гоняться за этим травматическим опытом… Пойду разобью себе морду, чтобы стать более квалифицированным – странное стремление.
Получается, что нет такого положения, что терапевт должен быть здоровым. Для терапевта очень важно работать со своей раной. Есть методы и техники работы, но они всегда должны учитываться в контексте терапии. А с учетом контекста она часто «плавает» незалеченной.
Этот процесс – не про излечение, а про определение поля, где терапевт в динамике определяет себя. Именно в динамике. За один раз люди не излечиваются, поэтому важна динамика – как терапевта, так и пациента.
Говорят, что если у вас были родители, ты вы точно пациент психотерапевта. Нет таких родителей, которые не травмируют своих детей. И нет таких детей, которые свободны от травмирования родителями. Вообще, работа с детским травматическим опытом может оказаться затруднительной, если родительская семья была благополучной. Тогда возникает табу на обсуждение таких замечательных родителей.
Привыкнуть жить без привычной раны требует времени. К изменениям души тоже необходимо время приспособиться.
С Виктором Каганом беседовала психолог Анна Арутюнян
10
3
4
