Что вас интересует?

ГЛАВНАЯ | СТАТЬИ

Вероника решает улететь

Тема: Депрессия

Автор: Бартош Елена

Комментарии 0

Мне нравится 2

Не зашла, а влетела в кабинет – быстрая, яркая, стремительная. С разбегу, как подкошенная, рухнула в кресло. Поёрзала, устроилась поудобнее, осмотрелась вокруг.
– Я боюсь летать, – сказала она. – И мне нужна помощь.
И затихла, погасла, стала едва заметной.

Когда клиент приносит терапевту симптом, то всегда появляется момент сомнения и выбора. Можно работать с заявленной проблемой – что принесли, то и рассматриваем. Можно пойти вглубь, искать, что же стоит за симптомом, что порождает его и для чего он нужен.
Выбор зависит от многого – методов, в которых работает терапевт, его собственного мировоззрения, подхода, умений и предпочтений. В первую очередь – от желания и настроя самого клиента. Естественно, всё это обсуждается, и задача терапевта – максимально ясно обозначить клиенту свои возможности, пути решения и взгляды на проблему.

Что-то в её манере двигаться, странном сочетании порывистости и внезапного затихания побудило меня задать вопрос:
– А куда вы хотите улететь?
Вздрогнула, заметно удивилась:
– Интересный вопрос. А как же упражнения на релаксацию, аутотренинг и работа со страхом? Я, правда, это всё уже перепробовала – не помогает.
– Ну так - куда?..

– Боюсь летать, а если б не боялась, улетела бы далеко-далеко. Раньше не боялась, много путешествовала, была легка на подъём, а вот последние пять лет прямо ужас. Куда улетела бы – а неважно, лишь бы подальше отсюда. А откуда, от кого? От мужа-пьяницы, так он мне надоел, так мне с ним плохо, тоскливо. – А сколько живете? – А вот пять лет как раз и живём, вышла за него из-за гражданства, думала, привыкну, а не получается. Уже и гражданство получила, но теперь жалко отказываться от комфортной жизни, он обеспечен, а мне придется опять все сначала начинать. Вот и сижу при нём, и даже в отпуск слетать не могу – боюсь...

И на протяжении всего рассказа то оживится (когда про прошлые отпуска рассказывает, про работу, подруг, про жизнь до замужества), то затихнет, скукожится (когда речь идёт о скучной и затхлой, но такой удобной жизни сейчас).
Обратила на это её внимание. Да, говорит, я и сама это замечаю, так и чувствую себя. Периоды оживления и активности становятся всё реже и короче. Мало что радует, мало что интересно.
Ещё не депрессия, но явно по направлению к.

И тут передо мной встаёт сложная задача. Вероника пришла ведь с конкретным запросом – страх полётов. Боится летать и хочет перестать бояться, всё просто. Работай с аэрофобией, учи дышать, расслабляться и заземляться, не усложняй!
А я не могу. Я вижу, как она оживает, рассказывая о жизни до этого замужества. И глаза загораются, и жесты становятся активными, и смеётся, вспоминая. Вижу Веронику живой, интересной. Работа была важная и любимая, друзья хорошие, сын самостоятельный. Я не понимаю причин такой перемены жизни, я не вижу повода, и мне ужасно интересно – в чём же дело?
Может ли психотерапевт идти на поводу у своего интереса? Должен ли? Не выглядит ли это странным – клиент приносит одну тему, а терапевт начинает задавать вопросы о другом?

Мои статьи читают и коллеги-психотерапевты, хорошо разбирающиеся в работе с внутренней феноменологией и работе на границе контакта, и люди, не имеющие к психотерапии никакого отношения, кроме собственного интереса. Ага! Всё-таки интереса – вот он-то и побуждает нас двигаться дальше, узнавать, как всё устроено и что с чем связано. Поэтому поясню: интерес терапевта – как фонарик, как направленный луч. Слушаешь клиента, следишь за его реакциями, эмоциями, невербаликой. И следишь за собственным интересом – что вызывает наибольший отклик? Что привлекает внимание? Что кажется странным, нелогичным, несвязанным? И что в этих реакциях моего собственного, а что относится к клиентской истории? А что – между нами, про нас? Написала и сама удивилась – какая высокая интенсивность внутренней работы! Недаром у большинства психотерапевтов лучший отдых – уединение, спокойствие и отрешённость…
Но это я отвлеклась.

Так вот. Если следовать за своим интересом, то нужно выяснить, что и зачем Вероника делает со своей жизнью, своей активностью и энергией. Как она останавливает себя и для чего это делает.
Но я исполнитель, а заказчик – Вероника. Ей решать, на какую глубину она хочет опускаться в исследовании собственных сознательных и бессознательных мотивов.
Рассказываю Веронике о своих сомнениях, о своём интересе и видении. Объясняю варианты, честно говорю, какой по душе мне. Вероника отвечает, что сама изначально была настроена на длительную терапию.
Договариваемся об оплате – за терапию Вероника должна платить сама, со своего счёта, а не из денег мужа. В остальном всё стандартно – встречи раз в неделю по часу, предупреждать об отмене сессии минимум за сутки. Количество встреч не оговариваем, будем смотреть по обстоятельствам. Начали.

Интересной метафорой поделилась Вероника на третьей или четвёртой сессии – у меня, сказала она, всё время было ощущение крыльев за спиной. Как у Ники Самофракийской знаете. Богини победы. У меня же и имя такое же. Вот я и летела, сильная, уверенная. Всё у меня получалось, со всеми трудностями справлялась, все сложности преодолевала, не сдавалась. Их много было, но я собой гордилась, какая я сильная. А потом крылья исчезли. И вот я здесь, вялая, бескрылая и боящаяся летать на самолёте.

Что же случилось? Крылья не исчезают просто так. Когда это произошло, с чем связано?

Случилось, да. Умерла лучшая подруга, внезапно, неожиданно и непредсказуемо. И всё потеряло смысл. Работа? А зачем? (тем более что бизнес был открыт и создан в партнёрстве с подругой). Семья? Сын взрослый, у него своя жизнь. У родителей и сестёр тоже. Перестали радовать семейные сборища по праздникам – зачем это всё, ведь все умрут. Перестало хотеться куда-то съездить, сходить, посмотреть, узнать, попробовать – всё то, что раньше было ярким, интересным и заманчивым.

Это было первое столкновение Вероники со смертью, и она оказалась не готова. А кто готов? Как к такому подготовиться?
Все прежние способы не работали. Смерть невозможно преодолеть, победить, убрать. Она неизбежна. Вероника, боец по натуре, живущая по принципу ”если проблема не решается, значит, вы плохо старались”, оказалась бессильна перед этой проблемой. Та не решалась. Стараться было бесполезно.

Вероника решила сбежать. Она уже понимала, что смерть не обмануть, но может, получится забыть о ней, отвлечься, сменив полностью всё окружение, все декорации. Подняла старые контакты, приложила немного усилий – и вот она в другом городе, в другой стране, в другом доме. Муж спокоен и довольно безразличен, он просто искал компаньона, чтоб тот был рядом, но не досаждал и не мешал, ради которого не нужно было бы менять привычный уклад, Вероника прекрасно вписалась в эту роль. И стала потихоньку умирать. Нет, она прекрасно себя чувствовала, она молодая и здоровая. Муж не ограничивал её в средствах, да ей ничего особо и не было нужно. Но жизнь остановилась. Крылья исчезли. А ещё Вероника стала бояться летать на самолёте.

Вот об этом и была наша терапия. Об утратах, потерях, которые так трудно, но важно принять и оплакать. О страхе смерти. О способе с ним справиться, который нашла для себя Вероника – перестать жить, остановиться, затаиться, замереть. Заранее стать неживой, чтоб не чувствовать страха за свою жизнь.

И о плате, которую приходится платить – потерей интереса и вкуса к жизни, потерей себя, мелкими страхами, маскирующими большой, постоянный, невыносимый.

И о выборе, который необходимо сделать – продолжать быть спокойной, но неживой, с мелкими терпимыми фобиями и привычным раздражением или рискнуть, выбраться из скорлупы, встретиться со своей печалью и бессилием, с желанием жить и страхом перед жизнью.

Собственно, это я тут так пишу – выбор, который необходимо сделать. Мы же все его делаем постоянно, этот выбор, ежедневно, ежечасно. С большей или меньшей осознанностью. Понимая причины или не замечая их. Получая поддержку окружающих или противодействуя им.
Психотерапия может помочь человеку лучше осознать происходящее с ним – что он делает, что он выбирает, как встречает жизненные вызовы. Как чувствует себя живым. Как и зачем останавливает себя в этом. Это очень важное понимание, благодаря ему человек не делается бессмертным и бесстрашным, но он становится хранителем своей собственной жизни, такой хрупкой, уязвимой, и такой настоящей и важной.

А что же Вероника? Она улетела. Улетела уже после окончания нашей терапии, спустя где-то год, улетела далеко, в новые края, в которых давно хотела побывать, а побывав, решила там пожить. Иногда она пишет мне, рассказывает о событиях в своей жизни, жалуется на трудности, хвалится удачами. Говорит, что главное в терапии для неё было снова почувствовать себя живой.

А я вспоминаю, как она влетела в мой кабинет на первой сессии. Она ведь и тогда была живой. Просто очень боялась себе в этом признаться.

На описание случая было получено согласие клиента. Обстоятельства жизни клиентов, не имеющие прямого отношения к терапевтическому процессу, изменены.